Дети дупликатора

— Спешу на волю, — осклабился Сиверцев. И в сторону Тараненко: — Извините, Максим Николаич!

Вместо ответа Тараненко повернулся к бродящему по плацу незнакомцу:

— Алексей!

Тот встрепенулся и рысцой приблизился. Сиверцев рассмотрел его получше — веснушчатый парень, не юнец, но заметно моложе Сиверцева, лет двадцать пять, вряд ли больше. И ещё Ване показалось, что в Зоне он совсем новичок, как сам Сиверцев полгода назад.

— Знакомься, — представил Сиверцева Тараненко. — Это Ваня, твой предшественник. А это Алексей, твой сменщик.

Сиверцев и Алексей пожали друг другу руки.

— Давай, сдавай дела и назад, долго тут сидеть никто не собирается. И в жилом место покажи, Алеша у нас дебютирует.

Сиверцев уронил сумку у вездехода и требовательно качнул головой:

— Пойдём, Алексей…

Сдать дела и показать обиталище было делом десяти минут, к тому же Ваня не склонен был растекаться мыслию по древу и тянуть кота за хвост. Быстренько показал что где, коротко обрисовал чем занимался и уж совсем напоследок поинтересовался есть ли доступ в институтскую сеть. Доступ у Алексея был. Значит и к локальному зеркалу у сменщика будет доступ, а пароли вот они, в сейфе, только ими старший вахты заведует. Пока старший Альберт Рахметян, но он, по слухам, уезжает, значит выдаст уже его сменщик. С бытом и того проще: вот тут, внизу жилой отсек и пищеблок с хранилищами. Койка вот, тумбочка вот. Бельё свежее у вояк возьми, а это я сейчас выкину, всё равно оно одноразовое…

Алексей часто кивал и помалкивал, за что Сиверцев был ему премного благодарен. Только с автоматом вышла небольшая заминка: Алексей оставил его в вездеходе и пришлось новичку немедленно бежать наверх. Сбегал, принёс; Ваня заодно показал где находятся оружейные шкафы, где боеприпасы и прочее полевое снаряжение, вплоть до картриджей к сенсорам. Ну и свой «калаш» заодно на плечо повесил — неизвестно сколько ещё предстоит по Зоне болтаться: вездеход обычно объезжает несколько заимок и предсказать его маршрут бывает довольно сложно. Даже Тараненко заранее не всегда способен точно и исчерпывающе заявить: вот сюда стопудово заедем, а сюда — нет. Чаще всего — как получится, по текущей обстановке.

Кстати, именно из-за вот такой непредсказуемости иногда и приходится кое-кому сидеть на заимке две вахты подряд. А что делать — Зона…

Словом, через четверть часа Ваня, приплясывая от нетерпения, глядел как в вездеход с кормы грузят последние контейнеры и тюки. Сумка его давно уже была в вездеходе, на привычном салажьем месте в конце салона.

Вот уже и военсталкеры грузятся, и Рахметян в салон забрался, только Тараненко где-то по обыкновению пропадает.

Но вот и шеф, наконец, быстрым шагом идёт через плац, от караулки к вездеходу. А кто-то из вояк, кажется Фалинский, к воротам — отворять.

Сиверцев отметил, что из гражданских присутствовали только он сам, сменившийся Рахметян, да шеф — вообще говоря, маловато для дежурного институтского маршрута по заимкам. Обычно едут трое-четверо, а иногда и до восьми человек учёных: на каждой заимке когда один, когда двое остаются на вахту, а кто-то сменяется и грузится в вездеход вместо них, как сегодня Ваня вместо новичка Алексея или Альберт Рахметян вместо прибывшего на вахту пана Ховрина. Довольно часто весь маршрут проходят работники института из администрации — прямые коллеги Тараненко. Бывает, каких-то шишек в мундирах возят, но точно не имеющих прямого отношения к военсталкерам. Наверное, натовское начальство.

«Хорошо бы с нашей четвёртой заимки больше никуда не совались, — подумал Сиверцев мечтательно. — Что-бы сразу к периметру, через КПП — и в городок. К барам, к пиву, к ванной, полной чистой и неактивной, насколько это возможно около Зоны, воды и обязательно с высокой горой пены, пахнущей, скажем, жасмином или ещё какими ландышами. Бухнуться в неё, окунуться по шею, а потом протянуть руку, взять запотевшую бутылку, свернуть ей голову-пробку, сделать большой-пребольшой глоток и блаженно застонать…»

— Ты чего, наука? — пихнул его один из вояк. — Баба приснилась?

Ваня вернулся в реальный мир. Наверное, он до того замечтался, что застонал вслух.

— А? — Сиверцев ошалело глянул на военсталкера.

Учёный хорошо помнил его ещё по первому выходу в зону — фамилия его была Кутний, а имя упорно не вспоминалось.

— Извини, брат, — вздохнул Сиверцев. — Замечтался. Пива хочется, спасу нет! И Зона эта уже вот где! — Ваня выразительно чиркнул ладонью по горлу. Военный хмыкнул:

— Ну, да, ты ж тут с зимы торчишь… Озвереть можно, согласен.

— Налейте уж парню, — не оборачиваясь велел с переднего ряда Тараненко. — Точно заслужил!

Второй военсталкер, сидящий чуть впереди Сиверцева, но позади Тараненко полез за пазуху и добыл традиционную фляжечку, но Тараненко, опять таки не оборачиваясь, остановил его:

— Этого добра у них и на заимке хватает. Коньяку налейте! Ну, и мне заодно. Альберт, ты будешь?

Рахметян оторвался от планшета:

— Что? Коньяк? Да, налейте, если нетрудно…

И опять уткнулся в планшет.