Дети Есенина. А разве они были?

– Надо же, – вздохнула Райх, – а я его совсем не запомнила. А нас потом, в следующем году, из Одессы в Бендеры выслали…

Именно там Зина училась в местной гимназии и в 8-м классе была исключена за участие в заварушках. Пришлось прятаться у подруги в Киеве, там же учиться на женских курсах, оттуда уже перебираться в Питер – и…

* * *

К своей заветной идее написания мемуаров Зинаида Николаевна больше не возвращалась. Правда, весной 1938 года, когда после очередного приступа, случившегося после закрытия мейерхольдовского театра, врачи порекомендовали подыскать ей занятие по душе, она засела за написание оригинального киносценария. Потом она, придумав псевдоним «З. Ростова», даже отправила свой первый литературный труд на закрытый конкурс. Жюри, рассмотрев присланные работы, рекомендовало сценарий тов. Ростовой к постановке.

Воодушевленная первым успехом, Зинаида Николаевна тут же начала сочинять следующий. Но закончить не успела.

«Совершить теракт мне не удалось…»

– Ну, все понял, поэт?.. Тогда пиши! Сядь за тот стол, вот бумага, ручка.

– На чье имя писать?

– Как это на чье? Пиши – Генеральному комиссару государственной безопасности, народному комиссару внутренних дел СССР товарищу Ежову Николаю Ивановичу.

Капитан Журбенко прошелся по своему просторному кабинету, остановился за спиной подследственного.

– Что ты пишешь, олух? «Генеральному» – с большой буквы. Чему вас только учат?! Ладно, я облегчу твою задачу. На тебя уже смотреть жалко. Я буду диктовать, а ты пиши. Готов?..

«Я, Есенин Юрий Сергеевич, намерен показать следствию о всех своих контрреволюционных настроениях. Так, в школьные годы в 1928 году мной было написано контрреволюционное стихотворение, в котором я выражал свои настроения о том, что праздник 10-летия Октября мне чужд. Прочитав это стихотворение в кругу своих знакомых, я порвал его… Позже, в 1935 году, я читал это стихотворение Пермяку, а также Приблудному… Большое количество антисоветских стихотворений я не писал…

Еще в 1930 году с Гориневским Дмитрием мы вели разговор и обсуждение методов борьбы с Советской властью, и так как нас интересовала программа анархистов, то мы хотели связаться с подпольной организацией анархистов. Это не удалось, однако я и Гориневский вели обсуждение возможности создания молодежной контрреволюционной подпольной организации, которая должна изучить теоретические труды анархистов, а также практическую их работу, а также подробно изучить технику подготовки террористических актов. С этой целью я читал книги о Кибальчиче, об итальянских террористах и др.

Мы считали и приходили во время этих обсуждений к выводу, что допустимы все методы, вплоть до террора против руководящих лиц… Мы мыслили изготовить взрывчатые вещества и приступили при помощи небольшого набора химических материалов, имевшихся у нас, к изготовлению взрывчатых веществ, но у нас ничего не получилось…»

– Товарищ капитан, – почтительно, полушепотом обратился к начальнику отделения молодой лейтенант. – А почему вы сказали этому, чтобы он бумагу на имя наркома писал?

– Военная хитрость, – усмехнулся Журбенко. – Писать на меня – это одно. А самому наркому… Генеральному комиссару – совсем другое дело. Ответственность – втрое. Улавливаешь? Это ж как… перед иконой каяться. Авторитетами этих хитрованов давить надо. Ослушаться не посмеют, поостерегутся. Все, что нужно, напишут. Психология…