Дети, которые хотят умереть (СИ)

8 «Б» смотрел на учителя. Чушкин снова закрыл ладонями торчавший пухлый живот — там, где за пупком сидел его незащищенный ребрами ученый Дух. Слегка ковырнуть кончиком меча натянутую на пузыре кожу — и Дух сенсея выльется наружу вместе с красной струей.

Второй раз за урок ученики попирали второй постулат Долга послушания учителям — беспрекословно подчиняться учителю. Иначе Ягодка и Султанов нарушили бы более важный Долг чести перед именем, оклеветали бы себя, приняв не свою Песню смерти. Даже учителя не должны сметь оскорбить самурая. А то рискнут перевернуть на себя чашу безумия, что сами наполняли столько лет.

Поэтому Чушкин только сказал:

— Садись, Султанов-кун.

Следующим выступил Исайкин-кун, то есть Лис. Узколицый ученик прочитал с улыбкой:

Горная река

В бездну летит,

Рев ее громче.

8 «Б» смотрел на учителя. Но Чушкин только возвел глаза к потолку и велел Лису сесть.

Настала очередь Андрея. Грозный Железногрудый, убийца оябунов, по слухам, не человек, а красный мононокэ, неожиданно мягко пропел:

Лепестки дрожат —

наконец тепло!

Засверкал румянец плодов

Сквозь ветви сакуры.

— Нет-нет-нет, — очень тихо заговорил Чушкин, — почему ты говоришь это? Ты не должен так говорить. Тьма, бездны, сон, гибель, может шишка, как у Ягодки, но не тепло, не плоды сакуры…

Учителя слышал только Андрей.

— Вы правы, — сказал новый ученик, — я ни слова не упомянул о том, как уйду в вечность. Лишь как хочу жить.

Ноги Чушкина задрожали, сенсей схватился рукой за парту Сингенина. Ладонь учителя коснулась свежих царапин от ногтей на пластиковой столешнице — следов очередного ночного ритуала кровожадных учеников. Резкие края царапин впились в подушечки пальцев учителя, придали ему сил. Чушкину стало плевать на стих Сингенина, на лживые слова этого чудовища.

— Разве так? — спросил учитель. — Разве за любовь к лепесткам тебя зовут Железногрудым-сан? А ты не забыл свой первый урок здесь? Того рыжего ученика, что ты полоснул мечом?

Чушкин указал Андрею на борозду на пластике, погладил глубокий разрез в столе.

— Не ты ли игрался здесь прошлой ночью? — спросил учитель. — А может, под румяными плодами ты разумел жизни учеников? Вот какие ягоды влечет тебя сорвать побольше?

— Нет, Чушкин-сенсей, — сказал Андрей, — я только хочу узреть красоту настоящей сакуры.

— Чушкин-сенсей, — подняла руку Марина Ягодка, — прошу, скажите, а что такое сакура?

— Сорняк, Ягодка-кун, — буркнул учитель литературы, — мелкий и вонючий сорняк.

Чушкин тяжело прошагал к учительскому столу и упал в кресло.

— Сингенин-кун, к следующему уроку сочини Песню смерти, — велел учитель литературы. — Я хочу, чтобы ты рассказал на уроке, как умрешь.

Андрей неглубоко поклонился и сказал:

— Чушкин-сенсей, а вы думали, как умрете сами?

Учитель резко закрыл лицо руками, через миг опомнился и с усилием убрал заслон рук между своим лицом и 8 «Б», классом этих опасных хищников.

— Представляли вы себе, как умрете? — спрашивал Сингенин. — Могли бы вы нам прочитать свою Песню смерти?

Учитель положил руки на стол. На идеально гладкое покрытие — на первый взгляд. Когда учительский стол портили, уборщики все ремонтировали. Полировали мелкие царапины и потертости. Наносили грунтовку на широкие вмятины и глубокие укусы, а затем заполняли специальной пастой под цвет стола. В глубине серого пластика под пухлыми ладонями учителя скрывались паутины борозд, сотни кратеров от ударов, пересекались острые воронкообразные дыры. Внутри учительского стола таилась летопись агонии.

— Не сегодня, — ответил Чушкин. — Амурова-кун, ты следующая.

Поклонившись, Рита прочитала без выражения:

Отцвести достойно,

Без гниения.

И почивший примет.

Чушкин посмотрел на гладкий стол под руками и сказал:

— Сингенин-кун, жду от тебя подобный стих к следующему уроку литературы.

3

В кабинете Круга жизни ученики 8 «Б» снимали с оби мечи и прислоняли оружие к стене. Напротив стоял гладкий и почти пустой учительский стол, только на краю столешницы теснились два завязанных серых мешочка.

Марина Ягодка вошла в класс перед самым звонком. Авраам Выгузов проводил наложницу Черных Змеев до порога — сведя брови, грозно оглядел макушки восьмиклассников и поспешил по коридору на урок 10 «А».

— Сингенин-сан, — позвала Марина, приветственно кивнув, — скажи, какая она? Сакура!

Волшебное дерево, сказал Андрей, оно цветет всего пять дней в году. Как рассказывал наставник, когда розовые и белые цветы сакуры распускаются, склоны гор, берега рек, рощи и сады, где цветет дерево, становятся невыразимо прекрасными, и ты любуешься ими, часами не двигаясь с места.

— Белые и розовые цветы? — переспросила Марина. — Как у вишни у стены?

— Думаю, сакура намного красивее жалкой вишни, — пожал плечами Андрей.

Марина быстро-быстро заморгала глазами, она сказала:

— Где же сакура…

— Господин, — прервала наложницу Рита, — ты бы желал Ягодку-сан?

— Что? — сказал Андрей.