Дети, которые хотят умереть

– Но если бы деревня находилась намного дальше, – сказала наложница, – копейщик скормил бы волку себя целиком.

Лис с раздражением пожал плечом.

– У аппетита каждого есть предел, Амурова-сан, – сказал Лис, опустив взгляд на могилку Стаса, – ты же наедаешься одной ватрушкой? Или в тебя запросто вместился бы мешок лепешек?

В ответ Рита плюхнулась обратно на тюфяк, проворчав:

– Твой волк кормится не мясом, а правдой, чтобы погадить ложью!

Прежде чем Лис ответил, Андрей сжал ручку двери. Рядом с этими двумя слухачами чужих мыслей было неловко. Пора уже напасть на четвертую комнату в левом крыле девятого этажа.

Только одно смущало: красная доска запрещает рубить, ломать и даже лизать двери и стены.

– Как мы войдем в комнату Видждан-сан? – сказал Андрей. Лис потрогал пальцем края облупившейся краски на травяном поле рисунка. Пощекотал обглоданную лису.

– У? Я думал, Сингенин-сан, ты скажешь: у тебя ведь столько талантов. – Лис пожал плечами. – Через дверь?

Андрей прижался лбом к облезлой доске. Волк, не обращая на него внимания, лизал себя меж задних лап.

– Тогда остается только с улицы? – предположил Лис.

Андрей повернулся к окну. Рита уже села и вглядывалась в чернь снаружи.

– Из клана проживает кто-то на девятом этаже? – сказал Андрей.

– Из нашего нет, – Лис улыбнулся, – но из клана союзников – возможно.

2

Створка окна распахнулась, и Андрей запрыгнул внутрь как раз, когда Алексей Зотов говорил:

– …Рассчитаетесь четырьмя пачками «Именинного», если бельчонок за окном таки не свалится.

– За окном был только я, – ровно сказал Андрей и подошел к Зотову, – никаких бельчат.

Дайме обоих кланов резко замолчали, ладони правых рук легли на оби. Никто не двигался, все выжидали, одна Гера Ява наклонила голову к Адаму Смирнову:

– Беленький-сан, – прошептала девочка-скелет только блондину, но все в комнате слышали, – я вырезала сетку на своей ночной рубашке – на животе и груди. В ней я почти как голенькая, но не совсем. Зайдешь ко мне поглядеть?

Адам не ответил, только его кисть подвинулась ближе к рукояти меча.

Самураи союзных кланов напряженно смотрели друг на друга. Лис протянул Андрею его катану.

– Приходи-приходи, Беленький-сан, – облизывалась Гера. – У меня в комнате есть розги – Сухой-сенсей разрешил собрать обломки после урока сегодня. Еще есть бусы из скользких круглых камушков, тонкий зубристый стержень, веревка для ручек – все, что тебе нужно. Ах да, и банан.

Желудок Ждана заурчал.

– Беленький-сан, я буду тебя ждать, – говорила Гера. – Ну если, конечно, сейчас тебя не разбудят от иллюзий.

Зотов равнодушно посмотрел в окно.

– Нет белок, – медленно сказал он.

Счет за оскорбление не открылся.

Синие иглы отвернулись от оябуна союзников. Дайме отпустили оби, снова загомонили.

– Предосторожности сделаны? – спросил Андрей Лиса. Предосторожности насчет клана Зотова. Лис понял.

– Сэме на лестнице, – сказал узколицый, – если нас предадут, они прибегут.

Руки Андрея развязали оби, красная материя плавно стекла на пол, затем новичок снял кимоно и хакама. Дайме замолкли и наблюдали, как в ворох одежды плюхнулась перевязь с красными пластинами. Гера закусила губу, глядя, как Андрей стянул набедренную повязку.

– Считайте до пяти сотен, – сказал Андрей, – затем выгляните в коридор. Дверь наложницы будет приоткрыта.

– Мой клан не идет, – сказал Зотов, ухмыльнувшись. – Комнату с окном я вам дал: до утра жду расчета. Четыре пачки «Именинного».

– Ты тоже не идешь, – сказал Андрей Ждану.

– Что? – вскричал круглощекий самурай. – Я – дайме! Какого я не иду?

Из глубин кишок Рябова прерывисто взревел медведь, или свин, или кто там у него внутренний зверь.

– Если твой живот услышат спящие стражи наложницы, – сказал Андрей, сжав ножницы в кулаке, – тихой вылазки не выйдет.

– Обнажите катаны заранее, – Андрей повернулся к Лютину, – входите в комнату тихо. Колите спящих в висок или в глаз под прямым углом – чтобы клинок достал мозг.

Пасть волка раскрылась. Андрей замолчал, приготовился к издевкам, зубоскальству, глумливым советам, но зверь лишь сонно зевнул.

– Если начнется драка, не машите катаной – заденете своих, – закончил Андрей. – Только колите.

Глеб не возражал, молча кивал. Перед чужаками он не выказывал презрения к своим.

Одним слитым движением Андрей запрыгнул на подоконник и нырнул в окно.

– Ефрем, считай до пяти сотен, – приказал Лис.

– Один, два, три…

3

Ветер больше не препятствовал движениям нагого острого тела Андрея. Руки, как мечи, со свистом рассекли встречную массу воздуха, упершись локтями в откосы, а кулаками – друг в друга. Ноги повисли над отливом и бездной, как овсянка на палочках.

Андрей повернулся к бесконечной тьме и усмехнулся.

Человек выдержит все, чего испугается самый сильный зверь.

Волк оскалился:

«Я бы похлопал тебя по плечу, человек, в самом деле, но у меня нет рук».

Пальцы ног коснулись крутого холодного отлива. Андрей опустил руки, пятки звонко хлопнули по металлическому листу, и нагое тело, оттолкнувшись, прыгнуло вправо.