Дети, которые хотят умереть

Лис подал Андрею его катану. Оголив клинок, Андрей бросил ножны под ноги. В этих узких комнатах он бы предпочел катане короткий вакидзаси Риты.

А следующей в комнаты влетела Смерть.

Глеб двумя руками проткнул врага навылет, пока тот делал замах. Андрей с Лисом обогнули короткостриженного дайме с повисшим на его мече трупом. На ходу ладонь левой руки Андрея легла на тыльную сторону клинка, образуя вместе с кистью правой на рукояти копейный хват.

Во второй комнате кто-то врубил свет, тьма рассыпалась, впереди на красной луже поскользнулся Смирнов, белобрысого самурая понесло назад. Худая спина уткнулась в Андрея, прижала его руку с мечом к бедру.

Справа из-за плеча Казакова вырос самурай Красоткина, катана в его бледных руках взмыла над головой Андрея. Лезвие закрыло собой свет, клинок почернел.

Темный клинок падал на Андрея.

«Взявшие меч, мечом и погибните!»

Руку Андрея с катаной зажало намертво.

Как, уже пора платить? Я отдал Рите всего один сырник. Разве это равнозначная цена?

Черный металл летел вниз. Еще пара вытянок и все, конец.

«Прикройся белобрысым», – проскрежетал волк из-под ширмы.

Андрей не слушал, он попытался шагнуть назад. Не спасет – вплотную к спине дрались Коваль с противником. Вместо головы катана отсечет Андрею плечо.

Встречный меч из ниоткуда отбил черный клинок. И Лис заступил дорогу самураю.

Андрей оплеухой отбросил Смирнова на пол. Развернулся к Лису и противнику.

Самурай уже бил в Лиса – со всей силы, наклонив тело вперед. Слабая без отсеченных пальцев хватка Лиса не выдержит, удар снесет его катану вместе с грудной клеткой.

На пределе сил Андрей успел коротким взмахом сместить тяжелый удар в сторону. Лезвие врага чиркнуло по спине Казакова, следом на сером кимоно вспыхнула красная борозда.

– А-а-а-а-а-а! – закричал Казаков.

– Коли-и-и! – закричал Андрей.

– Мяса-а-а! – завыл волк.

Обеими руками Лис вдавил меч вперед, заорал.

Под общий ор клинок вошел в трахею врага, пробил шейный позвонок, вылетел наружу, острием уткнулся в памятку бусидо на стене. Ноги убитого подломились, подбородок упал на лезвие, голова заскользила вниз по клинку и коснулась кровоточащими губами беспалой кисти Лиса на рукояти. На бледном запястье расцвел поцелуй Истины.

Смерть прошлась по смежным комнатам и вышла, сытая и довольная.

4

Довольные дайме клана Охотникова стояли на истыканных телах. Только Серали Султанов с залитым кровью плечом сидел у стены. Ефрем Коваль открыл окно, залетный ветер охладил жар батарей и сердец.

Никто из «псов» Лиса не погиб. Пока самураи Красоткина пытались размахнуться под низкими потолками в окружении своих, дайме просто их кололи. Как научил Андрей. Драный недосенсей.

Ефрем с Глебом подняли ближайший труп за голову и ноги, поднесли к окну. Лис взял за волосы убитого им самурая, дернул мечом. Натянутые остатки кожи на пронзенной шее порвались, освободив клинок, обезглавленное тело повалилось на пол.

Труп из рук Ефрема и Глеба нырнул в бездну. «Ра-а-аз птенчик», – пропел Ефрем.

У каждого клана свои тайные обряды.

– Меня ранили! – завопил Казаков, махая рукой себе за спину. Лис ничего не сказал, только положил отрубленную голову на труп. Ефрем сразу же наклонился к телу, поднял кровоточащий шар, размахнулся, бросил. Круглый обрубок, сея брызги, улетел в черноту за окном.

– Два-а птенчик, – протянул Ефрем.

Глеб поковырял пальцем рану на спине Казакова.

– А-а-а… Не трогай! – крикнул Казаков. Глеб вынул руку и оглядел красный ноготь.

– Неглубокая царапина, – сказал он. – Вот Султанову-сан досталось.

Узкие глаза смуглого самурая зыркнули снизу вверх на Глеба.

– Султанов-сан проткнул Пичука-сан, – сказал Ефрем, – а он бы стал новым оябуном у чистоплюев.

В угол у окна забилась наложница. Копна черных волос упала на одну половину лица, на второй сверкал красный отпечаток ладони. Смирнов наклонился над девочкой, прошептал что-то тихо и мягко.

– Казаков-сан, отведи Султанова-сан в медпункт, – приказал Лис.

Руки Анджея уже тянулись к шее наложницы, когда он резко обернулся.

– Почему я? – вскричал Казаков. Лис улыбнулся:

– Ты ранен – ты сам кричал.

Казаков нервно поджал губы: его подловили.

Нет ничего позорнее, чем быть разоблаченным во вранье.

– Иди в медпункт лечи рану, – сказал Лис. И Казаков, краснея, быстро выбежал в коридор. Султанов поднялся, цепляясь за стены, – дорожка крови стелилась следом по полу и трупам, пока он ковылял к двери.

Резко наложница кувыркнулась вперед, мимо ног Смирнова, к вакидзаси на полу. Глеб прыгнул на вытянутую кисть девочки, вдавив в нее деревянную сандалю. Видждан закричала.

Андрей неосознанно шагнул к плачущей наложнице. Коваль порвал рубашку на ней, оголив худую спинку с трясущимися лопатками.

Потеряв меч, ученики в этой школе вскоре умирают.

– Не трогайте ее, – вырвалось у Андрея.

Коваль и Смирнов поднялись с корточек, шагнули к Андрею, ладони сжали мечи в ножнах.

– Ты не решаешь, – сказал Глеб, – вставай в очередь.

И Андрей повернулся к тому, кто решает. К истинному главе клана Охотникова.

– Скажи же что-нибудь! – крикнул Андрей.