Дети, которые хотят умереть

Андрей шагнул к Апостоловой, в одной руке она сжимала меч, в другой – ватрушку.

– Я принесла это лакомке, а вы… – сказала Лина и стиснула лепешку в кулаке. Бледное треугольное лицо изуродовала гримаса ярости. – Ублюдочный демон! Я верну тебя в Извне!

Сдавленная ватрушка упала ей под ноги. Апостолова схватила катану обеими руками и вскинула длинный меч над головой. Андрей снова шагнул к воительнице. Он протянул белые, как у призрака, руки к нежному лицу с двумя мутными от слез янтарями. К густым светлым волосам и к десятку резинок, что плотно их стягивали.

К Лису за спиной девочки. К катане в здоровой и трехпалой руках, что опускалась на все это великолепие.

– Нет! Не надо! – закричал Андрей.

Лис ухмыльнулся и опустил клинок. Еще один тонкий девчачий крик прозвучал в трупной комнате. Порубленные резинки разлетелись в стороны, светлые волосы раскидало по полу. Силы вдруг покинули Андрея, он рухнул на колени. Затем взял с пола ватрушку – всю в липкой кленовой краске.

Темные брызги на творожной начинке остыли. Так бывает, когда люди превращают в вещи других людей.

Андрей глупо улыбнулся и откусил кусок лепешки.

Кукла

1

Рита изо всех сил держала темп. Если она еще сбавит скорость, то совсем сдастся и остановится. Шорох сухой травы под сандалиями сменился стуком деревянных подошв по асфальту, ноги больше не спотыкались, но Рита уже не могла глубоко дышать. Вязкая слюна склеила распухший язык с ротовой полостью. Сердце билось об грудную клетку.

Ученики 8 «Б» цепью растянулись вокруг старшей школы, Рита даже числа такого не знала, какой по счету круг она сейчас заканчивала. Она плелась позади всех одноклассников, кроме Марины Ягодки, и ее временным ориентиром была тень солнца на низких спрессованных тучах.

8 «Б» бежал и бежал, потому что на уроке Сингенин Андрей неверно рассказал легенду про сгоревшего самурая.

При каждом выдохе легкие Риты трещали, как замерзшая вишня на ветру. От пота рукава кимоно растянулись до самых колен.

Каждый новый шаг приближает тебя к утрате своего «я», граница между мыслью и движением ног рассыпается, стирая подчистую ощущение «я живу, я существую». Это единственный опыт постижения истинной природы, который можно найти в школьном расписании.

Наш Бесконечный круг жизней и смерти.

Время обеда прошло три урочника назад, а есть не хотелось. Горячая вонючая струйка пару раз стекла по ее ногам. Когда ей хотелось пить, она сосала мокрый от пота ворот кимоно на груди. Ее икры и бедра вытерпели столько судорог, сколько она не умела считать.

Они бежали, потому что сегодня Буглак-сенсей был не в духе.

Если твое тело – это иллюзия, ты можешь бежать бесконечно. Солнце делает свой вечный круг, ты – свой.

Когда батареи в школьных коридорах включают к зиме, слой старой пыли на них поджаривается и воняет, – так пахло сейчас горячее дыхание Риты.

Ты ищешь глазами цель, хотя бежишь в никуда. Это иллюзия жизни. Нечего силиться вернуть то, что ушло.

Стоит круглой тени вверху перевалить половину небосвода, и ты уже не видишь разницы между прошлым и настоящим. Твой мертвый брат несется рядом с тобой, он ухмыляется с издевкой, как никогда не ухмылялся. Брат из прошлого, но Рита из настоящего, потому что она не сдается, поднимает колени перед собой. Рита из прошлого сдалась бы.

К сумеркам со лба Риты вместо волос свисали мокрые водоросли, еще пара кругов – и они полностью растворятся в обильном поту.

Каждая кость в теле жгла изнутри, как раскаленная палка, мышцы вокруг нагретой трубы позвоночника медленно испарялись. Тонкие руки болтались и хлестали по бедрам.

Брат беззвучно шевелил губами. Сандалии Риты хлюпали по маленьким желтым лужам, которые на бегу сделали ученики.

Волшебный круг вне времени. Мало того что в нем прошлое бежит рядом с настоящим, еще он привносит что-то свое. Ведь брат никогда раньше не улыбался.

В прошлом Рита только хотела быть тенью Стаса. Незаметной, неосязаемой тенью. Но Стас хватал ее за руку и говорил:

– Посмотри на меня, и если я увижу страх в твоих глазах, то отпущу тебя.

Его слова не могли не возбуждать. Риту трясло от них, она почти кричала. Держи меня, держи крепко!

Стас обожал бусидо. И, не задумываясь, рубил слабаков и нерях, стоило им попасться на глаза. А Риту Стас не рубил, Риту он пытался сделать сильной.

В прошлом сестра и брат часто спали голыми под раскрытыми окнами, крепко обнявшись.

Как-то Рита срывала еловые иголки для рисунка темного леса под луной, и к ней из зарослей выбралась дикая рыжая кошка. Она сразу далась Рите на руки, и наложница гладила мягкую шерстку, когда их увидел брат. Клинок Стаса мигом вылетел из ножен и прибил ушастого зверька прямо из дрогнувших рук Риты к стволу ели.

– Ты слаба, – сказал тогда Стас.

В тот день на переменах Рита еще пару раз приходила к ели погладить восхитительную шелковистую шерсть на трупе котенка. А потом котенок запах гнильем, шкурка его некрасиво поблекла, и Рита перестала ходить к той ели.

Стас ненавидел слабых и неопрятных. Если бы Андрей не разбудил брата в свой первый день в школе, его бы самого разбудил Стас – за мятое кимоно и грязные ноги.