Дети перестройки

– Хочешь пояснений? Изволь. В демократическом обществе потребитель всегда имеет право на информацию о продукции, которую хочет применить к своему организму. Так вот принимать этот напиток требуется, – наконец не выдерживает он, – по жизненным показаниям, чтобы оросить иссушенную похмельем душу. А поскольку в нашем спитом дуэте я являюсь главным экспертом по любым напиткам, крепость которых измеряется в градусах, то со всей присущей мне ответственностью заявляю: научных исследований в обозримом будущем проводить не будем. Приступим сразу к экспериментальной части проекта. И не надо так долго портить зрение, отыскивая знакомые буквы и слова. Люди обычно учатся читать по букварю, а не по этикетке, – продолжая говорить, он вплотную приблизился к женщине. – И конспектировать, тоже не требуется.… Не «Капитал» Маркса. Впрочем, какие могут быть конспекты, если в этой квартире уже лет пять, как не найдёшь ни карандаша, ни ручки, ни каких-либо других письменных принадлежностей. Да и сама из себя ты уже девочка – переросток, если брать по большому счёту, – ухмыльнулся он, окинув женщину критическим взглядом. – Как-никак, пятый десяток пошёл. Поздновато тебе грамоте-то учиться, а? Раньше надо было за ум браться. Так что, займись-ка лучше делом. Давай, мечи на стол по полной программе.

Маня, презрев гневный монолог сожителя, продолжала исследовать этикетку с тем же неослабевающим интересом.

– Не торопись, успеем, – выдержав достойную паузу, спокойно вымолвила она, игнорируя сарказм супруга. – Наше счастье от нас не уйдёт, с нами и останется. А вот здоровье – оно хотя с рождения и бесплатно человеку выдаётся, но не казённое ведь, а своё собственное. Беречь его надо здоровье-то. При той многотрудной жизни, которую мы с тобой, Вася, ведём подорвать его пара пустяков. Так чем же сегодня мы порадуем свою страждущую плоть? Судя по этикетке, может быть даже в последний раз в этой жизни. Вот, пожалуйста, так я и знала. Не доведёт тебя до добра образование. Тут же ясно написано: жидкость для обработки деревянных покрытий. И дальше по тексту, обрати внимание, запрещено к внутреннему употреблению. А ниже ГОСТ какой-то и цифры. Это что-то новенькое в нашем меню. Так мы скоро и горюче-смазочными заправляться станем.

– Эх, Маня! – грустно промолвил Нищета, устало опускаясь на край кровати. – Вот слушаю я тебя, слушаю и всё больше убеждаюсь, что ты у меня дура не потому, что дура, а потому, что женщина с незаконченным средним образованием. Предупреждал же Ленин недоразвитую молодёжь в своё время. Учитесь, говорил он. Три раза повторил на всякий случай. Чувствовал вождь, что некоторым тугодумам одного раза маловато будет. Вот и ты проявила легкомыслие в вопросе повышения уровня образования, и как следствие – печальный результат. Буквы ты, вроде, узнаешь, а глубоко в суть вопроса вникнуть не можешь. Кто же тебе будет на этикетке писать, что жидкость эта помимо прямого своего предназначения ещё и к внутреннему употреблению пригодна. Это сколько же в стране деревянных покрытий необработанными останется, а? Вот и я говорю – много. А мы к этому вопросу подойдём творчески, – бережно взяв в руки сиротливо стоящий на столе пузырёк и нежно поглаживая выпуклые стеклянные бока, мечтательно улыбнулся он. – Освоим способ нетрадиционного применения продукта. Переведём его из разряда технические жидкости в разряд освежающие напитки. ГОСТ же Маня – это гарантия качества нектара. Впрочем, для полного спокойствия я бы обязал бы каждого производителя указывать собственную фамилию на товаре для широкого употребления. От такого нововведения большого вреда не будет. Даже польза некоторая – точно будешь знать, кто тебе здоровье подорвал и чем.

– Нет, не припоминаю я, чтобы мы чего-нибудь в этом роде злоупотребляли, – всё глубже и глубже погружалась в пучину сомнений Маня, – Тебя послушать, так пьётся всё, что капает и льётся. Я согласна, – задумчиво почёсывая нос, осторожничала она, – если продукт жидкий и с градусами, то его мохно пить и без назначения врача. Но есть те ещё напитки.… Захлебнёшься с непривычки. Один раз выпил и всё. А потом, как говорится, тебя оденут в строгий костюм и белые тапки, правильно сложат ручки на грудке, и сердобольные старушки туда свечечку вставят, попричитают, споют что-нибудь подходящее к случаю и в последний путь проводят. Оно бы все ничего, но ты же знаешь, белое меня старит, особенно обувь.

Нищета погрустнел лицом.

«Чёрт побери! – уныло подумал он, грустно взирая на опутанную сомнениями Маню. – В который уже по счёту раз приходилось разъяснять этому недоразвитому существу, что белое – это белое, а всё остальное – разноцветное. Ну, нет денег на водку. Нет, и не предвидится их появление в обозримом будущем».