Дети Солнца

— Это для того, чтобы было удобнее наблюдать за изменениями своего тела, — объяснил он. — Теперь я встану в куб, а вы на пятнадцать минут включите лучи. В грубом приближении это составит период в пятьдесят миллионов лет эволюции. Через пятнадцать минут вы разомкнете цепь и увидите, какие изменения произошли со мной. Затем мы возобновим процесс и будем продолжать такими же отрезками по пятьдесят миллионов лет.

— И когда же все это прекратится? — спросил Даттон.

Поллард пожал плечами.

— Когда прекратится сама эволюция, то есть когда лучи прекратят действовать на меня. Вы ведь знаете, как биологов всего мира интересует, какой будет последняя мутация человека. Сегодня мы это увидим.

Он было направился к кубу. Затем остановился. Вернулся к столу и достал из него запечатанный конверт, который передал мне.

— Это на случай, — сказал он, — если со мной произойдет нечто непредвиденное. В нем подписанное мной свидетельство, что вы не несете никакой ответственности за этот эксперимент.

— Поллард, оставь эту затею, — закричал я, цепляясь за его руку. — Еще не поздно. Все, что ты задумал, просто отвратительно.

— Боюсь, уже слишком поздно, — с усмешкой произнес он. — Если я отступлю сейчас, то уже никогда не смогу встретить свой собственный взгляд в зеркале. Мне будет стыдно. Ни один исследователь до меня никогда не был так одержим идеей пройти по дороге будущей человеческой эволюции.

Поллард вошел в кубическую камеру и встал прямо под диском. Он махнул нам, и я автоматически закрыл дверь и поднял рычаг в положение «включено».

Цилиндр наполнился ослепительно белым светом. И когда лучи из диска начали падать на Полларда, мы увидели, что все его тело начали сотрясать судороги, словно от ударов невиданной по мощности силы. Мы с трудом различали контуры его фигуры, окутанной белым светом. Я знал, что сами — космические лучи были невидимыми, но Полларду удалось каким-то образом трансформировать их.

С замиранием сердца мы с Даттоном смотрели внутрь кубической камеры, едва различая очертания тела Полларда. В одной руке я держал часы, другая лежала на рычаге. Пятнадцать минут тянулись, словно пятнадцать столетий. В комнате зависла гробовая тишина, которую нарушало лишь жужжание генераторов и цилиндра, собирающего космические лучи.

Наконец-то минутная стрелка показала четверть часа, и я разомкнул цепь. Свет внутри цилиндра погас. У нас обоих вырвался крик.

Внутри цилиндра стоял Поллард, все еще дрожа. Но это был уже не тот самый Поллард, который вошел в цилиндр пятнадцать минут назад. Он превратился в божество. Его тело излучало великолепную физическую силу и красоту. Он стал на несколько дюймов выше и шире в плечах. Его кожа приобрела нежно-розовый цвет. Под тканью спортивного костюма выделялся каждый мускул, словно вылепленный великим скульптором.

Его лицо также изменилось. Исчезло выражение беспечного добродушия, которое заменило выражение безграничного интеллекта и энергии, светившееся в его ясных карих глазах. Я, помню, подумал, что перед нами не Поллард, а существо, настолько превосходящее нас, насколько мы превосходим троглодитов.

Он вышел из куба. До наших ушей донесся голос ясный и чистый, как звук колокола. Это звучал голос триумфатора.

— Вы видите! — воскликнул он. — Все получилось, как я и ожидал. Я обогнал все человечество на пятьдесят миллионов лет.

— Поллард, — я мог с трудом произносить слова. — Это ужасно, это…

Его глаза ослепительно сверкнули.

— Ужасно? Это прекрасно. Вы что, не понимаете, кто я теперь? Вот такое тело будет у всех людей через пятьдесят миллионов лет.

Он показал рукой вокруг.

— Вся эта лаборатория и вся моя предыдущая работа теперь кажутся мне детскими играми. Проблемы, над которыми я трудился годами, я теперь способен решать за несколько минут. Сейчас я могу сделать для человечества больше, чем все живущие на Земле люди, вместе взятые.

— Значит, ты остановишься на этой стадии? — радостно воскликнул Даттон. — Ты не пойдешь дальше?

— Конечно же, пойду. Если за пятьдесят миллионов лет эволюции человек так сильно изменился, что же будет с ним через сто, двести миллионов лет? Я собираюсь это выяснить.

Я изо всех сил вцепился в его руку.

— Поллард, послушай меня. Твой эксперимент удался. Стали реальностью твои самые несбыточные мечты. Теперь остановись. Подумай, что может произойти. О Боже. Я знаю твои амбиции. Ты хочешь стать величайшим благодетелем человечества. Но ты и так им станешь, остановившись сейчас. Ты можешь быть живым доказательством того, что станет с человечеством через пятьдесят миллионов лет. И с таким примером перед глазами все захотят стать такими же, как и ты.

Он с легкостью освободился от моего захвата.

— Нет, Артур. Я прошел лишь часть пути. И я пойду дальше.

Он вновь вошел в куб, а мы с Даттоном, разинув рты, беспомощно смотрели друг на друга. Происходящее вокруг казалось каким-то кошмарным сном; лаборатория, кубическая камера, цилиндр, богоподобная фигура в нем, которая принадлежала Полларду или уже не Полларду.