Дети Солнца

— Включите излучение еще на пятнадцать минут, — скомандовал он. — Увидим, что будет через сто миллионов лет.

Его голос и взгляд были повелительными. Я взглянул на часы и поднял рычаг. Вновь цилиндр озарился ярким светом, вновь словно разряд тока прошел по телу Полларда.

Со все нарастающим нетерпением мы с Даттоном ожидали, когда истекут эти минуты. Поллард стоял в лучах света, который скрывал его от наших глаз. Что же он скрывал? Будет ли он изменяться дальше? Может быть, он превратится в какого-то гиганта? Или останется прежним, так как уже достиг наивысшей стадии человеческого развития?

Когда время истекло, я резким движением разомкнул цепь. И в этот момент мы с Даттоном пережили шок. Поллард изменился вновь. Но теперь произошедшая с ним метаморфоза не была похожа на первое чудесное перевоплощение. Исчезли совершенная фигура и прекрасное лицо. Вместо этого его тело стало худым и сморщенным, через серого цвета кожу выпирали кости. Оно потеряло не только вес, но и рост, что компенсировалось за счет размеров головы.

                             

                                                            Иллюстрации  PAUL

Эта голова, которую поддерживала слабая тонкая шейка, казалась похожей на громадный восемнадцатифутовый шар, практически лишенный растительности. Но она торжественно возвышалась над хилыми плечами. Его лицо также сильно изменилось. Глаза стали больше, а рот и уши — меньше. Теперь казалось, что лицо состояло из одного лба.

Неужели это был Поллард? До наших ушей донесся его слабый тоненький голосок:

— Вы удивлены? Вы видите перед собой человека, опередившего вас в развитии на сто миллионов лет. На меня вы сейчас производите такое же впечатление, как на вас дикие волосатые пещерные люди.

— Но, Поллард, это чудовищно, — воскликнул Даттон. — Это перевоплощение ужаснее предыдущего. Если бы ты только остановился на первой стадии.

Глаза сморщенной головастой фигуры в кубе загорелись гневом.

— Остановиться на первой стадии? Теперь я рад, что не остановился. Человек, которым я был пятнадцать минут назад, вернее пятьдесят миллионов лет назад… теперь мне кажется полуживотным. Что представляло из себя его огромное звероподобное тело по сравнению с моим нынешним мозгом!

— Ты так говоришь, потому что на этой стадии теряешь все человеческие чувства и эмоции, — взорвался Даттон. — Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты теряешь все человеческое.

— Я прекрасно понимаю это, — фыркнуло существо, которое было когда-то Поллардом. — И не вижу в этом ничего ужасного. Это означает лишь то, что через сто миллионов лет у человека будет доминировать интеллект, и его совершенно не будет интересовать физическая оболочка, в которую заключен мозг. Вам, двум отсталым существам, это кажется чудовищным, но для меня это естественно. Включайте опять лучи.

— Не делай этого, Арт, — крикнул Даттон. — Это безумие зашло слишком далеко.

Холодные глаза Полларда наблюдали за нами с презрением.

— Вы включите лучи, — приказал его писклявый голос. — Если нет, то я в течение секунды уничтожу вас и буду продолжать сам.

— Ты убьешь нас, — не веря своим ушам, промолвил я, — нас, твоих лучших друзей?

Его узкий рот, казалось, изогнулся в кривой усмешке.

— Друзей? Я на миллион лет перерос такую нелепую эмоцию, как дружба. Единственная эмоция, которую вы у меня вызываете, это презрение. Включайте лучи.

Его глаза вспыхнули каким-то странным огнем и, словно поддавшись непреодолимой внутренней силе, я поднял рычаг. Вновь поток ярких лучей спрятал его от наших глаз.

Я не могу ничего сказать, какими были наши мысли в последующие пятнадцать минут, так как нас обоих переполнял ужас, не дававший мыслить спокойно. Однако я никогда не забуду того момента, когда установленное время истекло и я разомкнул цепь.

Эволюция продолжалась. Поллард, я не могу уже называть его этим именем, стоял в цилиндре. Его вид поразил нас.

Он превратился в громадную голову. Огромную лысую голову в ярд в диаметре, которую поддерживали хрупкие ножки, а над головой торчали маленькие отростки-ручки. Глаза стали еще огромнее, как блюдца, а вместо ушей, носа и рта остались маленькие дырочки.

Когда он выбрался из куба на своих смешных ножках-палочках, мы с Даттоном в ужасе отшатнулись. Существо заговорило. В его еле слышном голосе звучала гордость.

— Вы хотели удержать меня. Теперь-то вы видите, чем я стал? Для подобных вам, без сомнения, я кажусь ужасным. Но мне вы кажетесь червями.

— Бог мой, Поллард, ты превратился в чудовище, — эти слова невольно вырвались у меня.

Его огромная голова повернулась в мою сторону.

— Ты называешь меня Поллардом? Но я уже больше не тот Поллард, которого вы знали, который когда-то вошел в этот цилиндр. Все человечество, подобное вам, узнает силу того, кто превосходит его в развитии на сто пятьдесят миллионов лет.

— Что ты хочешь этим сказать? — воскликнул Даттон.

— Я хочу сказать, что с таким колоссальным мозгом я покорю без труда эту населенную жалкими людишками планету и превращу ее в свою лабораторию, в которой буду проводить эксперименты над людьми, как над кроликами.