Детская библиотека. Том 91

Самойлов поблагодарил настоятельницу, та благословила его и удалилась. Иван отворил тяжелую дверь и увидел многочисленные склянки на широких деревянных полках — точь-в-точь такие, что в аптеке. Но это и неудивительно, ведь барышня там покупала снадобья. Феклы в погребе не было. Иван огляделся: по стенам были развешаны сухие травы, в углу стоял какой-то мешок. Он машинально взял пузырек, такой же, что был найден в борделе, и понюхал. Резкий запах не оставил сомнения в содержимом.

Голос Феклы раздался за спиной неожиданно:

— Ой, кто пожаловал. — Иван обернулся. Улыбка играла на ее хорошеньких губках, но то была незнакомая Ивану улыбка. Было в ней что-то зловещее. — До чего ж люди любопытны бывают, — Фекла смотрела на склянку в руках Самойлова.

— Так это ты? — вырвалось у него. — Но зачем?

— А что мне оставалось делать? Смотреть, как отец шляется по девкам? Или как мачеха прибирает к рукам наше хозяйство?

— Грех это!..

— О, о грехе заговорил! Знаешь, сидел бы ты дома, красавчик, жив бы был, — девушка взяла пузырек с полки, — а так ты не оставляешь мне иного выбора. Но не бойся, смерть не больная. Вдохнешь — и уснешь.

Она с размаху бросила колбу об пол и рванулась к выходу, но запуталась в складках собственного платья и чуть не упала. Жидкость закипела, испаряясь, едкий дым вмиг окутал погреб. Иван схватил уже начавшую задыхаться девушку и ринулся вон. Они упали на траву у входа, тяжело дыша и кашляя.

— Смерть, говоришь, не больная, — сквозь кашель с трудом выговорил Иван. — Рановато тебе о смерти думать, да и мне тоже.

Самойлов вошел в кабинет Ушакова. Положил перед ним несколько бумаг, исписанных мелким почерком.

— Вот, я изложил все как было. Одного не могу в голову взять, как она все это придумала?

— О, дружочек! Имея все, людям становятся так скучно, что они начинают вытворять черт знает что. Такова наша натура. С древних времен человек алчен, жесток и коварен. Так было, есть и будет.

— Ее можно понять: она осталась без матери. А отец ее предал.

— Преступников понять можно всегда, а вот простить — редко!

Здесь можно было бы дать занавес и дать читателю возможность самому решить, что там сталось дальше с девочкой, отравившей мачеху и отца. И, наверное, я так бы и сделал, если бы не те несколько строк, на которые я натолкнулся на полях записок экспедитора Тайной канцелярии.

Столько лет прошло, а я все никак не забуду глаз Феклы. Не ожидала девчушка, что ее отпустят после того, что она натворила. Я не рассказал Ушакову, как именно прошла встреча с юной отравительницей. Но сейчас, спустя многие годы, мне кажется, что он знал, что тогда произошло, но не стал настаивать на аресте.

Часть VII

Фокусник

Глава 1,

о выпорхнувшей так кстати птичке

Это был год, когда матушка наша императрица Екатерина тяжко болела и делами государственными ведал князь Меншиков, что не могло не вызывать недовольство знати, породу своему стоявшей куда выше бывшего приказчика. Судьба, словно насмехаясь надо мной, закинула меня на иную стезю, и бывший сержант драгунского полка стал экспедитором Тайной канцелярии. Много дознаний было на моем веку, но это запомнилось мне особо. Однако эта история началась далеко за пределами России.

Вот и мы последуем за нашим героем в Голландию. И погожим солнечным днем увидим в самом центре этой европейской столицы графа Орлова, прогуливающегося в поисках заморских диковин. Он еще не знает, какую диковину предстоит ему лицезреть за сегодняшним обедом, а затем и привезти в Россию и что за всем этим последует. Пока же он доволен погодой, собой и видами, кои его окружают. Амстердам и впрямь похож на Петербург, только более обжитой. И лица здесь поблагородней, и порядка побольше. И вдруг непонятно откуда взявшийся чумазый мальчишка испортил графу настроение, толкнув его со всей силы в живот. Тут же, правда, склонился перед ним в учтивом реверансе и одарил лукавой улыбкой. Орлов с возмущением принялся отряхивать камзол, да не нашел на привычном месте кошель. Глянул, может, выронил где, а воришка только пятками мелькал среди лотков.

— Вор! — огласил вельможа рыночную площадь.