Детская библиотека. Том 91

Наш же герой, уверенный в виновности вдовы, спешил к Ушакову с докладом и ничего не ведал об истинных причинах смерти Фирсанова и о том, какие страсти кипели в роскошном особняке после того, как он его покинул. Экспедитор тайной канцелярии честно рассказывает о роковом заблуждении в своих записках:

Тогда мы еще не ведали, что Анна Михаиловна Фирсанова почти каждый божий день покидала родной дом вовсе не для любовных утех, она ездила сватать свою падчерицу за английского посла. И добилась того, что к обручению была оформлена купчая на дом. Но становиться женой старого барона не входило в планы молодой девушки.

Известие о внезапной кончине Анны Михайловны застало Самойлова в кабинете Ушакова и вовсе сбило с толку.

Глава 6,

в коей Самойлову становится ясно, что понять преступника можно, а простить не всегда

Небольшая карета остановилась около дворца английского посла. Бравый офицер вышел из нее и проследовал в дом. Уже на лестнице его попытался задержать секретарь, но что он мог противопоставить вооруженным до зубов драгунам, сопровождавшим Туманова? Оставалось только вновь бежать, чтобы поспеть первым распахнуть дверь и продемонстрировать Уитворту безуспешные попытки справиться с этими наглыми русскими.

— Вот… — взмахнул секретарь руками, указывая на офицера, действующего столь бесцеремонно.

Туманов подождал, пока драгуны займут надлежащее место по обе стороны кресла посла, а затем торжественно развернул царскую грамоту и зачитал:

— Вы, сударь, обвиняетесь в смертоубийстве! Именем императрицы вы арестованы и будете препровождены в Приказ сей же час.

Нет, ну это уже переходит все рамки дозволенного! А как же заверения Александра Даниловича?

— Вы что, с ума сошли?! — Уитворт кипел от возмущения. — Я посол Великобритании! Да вы меня и пальцем тронуть не смеете! — объяснял он азы дипломатии этому дикому человеку, мнящему себя офицером цивилизованной державы.

Туманов устало посмотрел на посла и кивнул драгунам. Те охотно показали иноземцу, что законы их страны позволяют трогать его особу не только что пальцами, но и всей широкой пятерней в случае сопротивления. А поскольку Уитворт упорно твердил «Я буду жаловаться!» даже после того, как Туманов протянул ему шляпу, то одному из драгун пришлось стиснуть его плечо и толчком указать нужное направление к выходу. Уитворт как-то сразу осекся и замолчал. Секретарь, который поначалу еще суетился, окончательно помертвел от ужаса и молча проводил барона Уитворта и его конвой взглядом. И лишь когда через открытое окно донеслись до его ушей конский топот и шуршание колес по мелкому гравию, секретарь отер пот со лба. Кавалькада с каретой во главе тронулась прочь.

Ушаков беседовал с Уитвортом в каземате не один час, а результата все не было. Поняв бесплодность своих усилий, Андрей Иванович прервал допрос и направился к выходу. Его тяжелые шаги гулко отзывались под мрачными сводами. На какой-то миг он сам себе показался злым роком, отстукивающим ударом трости о каменный пол последние секунды жизни государственных преступников. Но Ушаков был уверен, что карал справедливо, а если кто думал иначе, так это потому, что был он злодей, а участь всех злодеев уже решена в небесной канцелярии. Так что рука самого Андрея Ивановича — это скорее рука провидения, вершащего справедливый суд земной.

Такого же мнения придерживался и его товарищ по тайному ведомству граф Толстой, он был уверен, что зазря людей в казематах Тайной канцелярии не пытают. Вот и в случае с Уитвортом все могло бы сойти за семейную драму, коими пестрят английские романы, если бы не одна деталь. а вернее государственное лицо, косвенным образом причастное к страшному отравлению Фирсановых. А потому Петру Андреевичу не терпелось узнать подробности допроса английского посла, и он ожидал доклада Ушакова прямо у него дома. Но едва он увидел лицо Андрея Ивановича, как сразу все понял:

— Так и не сознался? — спросил Толстой.

Тот отрицательно покачал головой:

— Нет пока!

— Что-то наш англичанин умом тронулся. Сначала Фирсанова отравил, теперь любовницу. Не иначе следы заметал, — Толстой помолчал.