Детские игры

– Потому что с возрастом вы становитесь тактичной и дипломатичной. Большинство этих детей полностью осознает, что в комнате они самые умные, но их социальные навыки не столь развиты, как умственные способности. Их основная проблема – это адаптация в обычном обществе. Очень часто они придумывают себе друзей, потому что им сложно найти реальных людей с сопоставимыми уровнями умственного развития и интеллекта.

– Вы о вымышленных друзьях?

– Такое тоже случается. У них нет ничего общего со сверстниками и почти ничего – с другими детьми-вундеркиндами, кроме более высокого уровня развития. Но это вовсе не означает, что им нравятся одни и те же вещи. Они пытаются стать своими, будучи явными чужаками. Вундеркиндом называют ребенка до десяти лет с уровнем развития в некоторых областях, соответствующим уровню развития взрослых специалистов. Так что о каком-то давлении речи не идет, – закончил профессор, допивая свой напиток.

– А вы не думаете, что наш убийца может совершать преступления, чтобы привлечь к себе внимание? – озвучила Ким только что пришедшую ей в голову мысль.

– Я не стал бы полностью исключать это, но, честное слово, меня больше всего интересует, почему ваш убийца стал убивать именно сейчас. Это если он или она действительно является бывшим вундеркиндом. Я никогда не встречал ничего, что указывало бы на то, что эти дети в один прекрасный момент могут проснуться убийцами.

– То есть вы считаете, что нам надо найти побудительный мотив? – уточнил Брайант.

– Послушайте, мои исследования показывают, что большинство вундеркиндов, столкнувшихся со сложностями взрослой жизни, находят утешение в наркотиках, алкоголе или сексе. Они могут пытаться привлечь к себе внимание любыми доступными им способами. То, что они больше не находятся в свете прожекторов, может довести любого из них до того, что он полностью потеряет жизненную ориентацию. И достаточно часто некоторые из них начинают находить прелесть в… – Тут профессор замолчал, на его лице появилось задумчивое выражение. Размышляя, он тянул себя за бороду, превращая ее в торчащий конус из темных жестких волос. – А вы знаете, у этой череды убийств может быть совсем другое объяснение.

– Я вас слушаю, – откликнулась Ким.

– Предположим, что этот убийца болен. Дети-вундеркинды достаточно часто, став взрослыми, испытывают психологические проблемы. Об одном из них я писал в своей книге. В пятидесятые годы в Австралии жил некто Ричи Тейлор, абсолютно потерявший себя в возрасте лет двадцати. Никак не мог понять, почему аудитория, восхищавшаяся тем, как он играет на скрипке в возрасте шести лет, теперь им совершенно не интересуется. Почти пять лет он провел в клинике, пытаясь стать нормальным человеком… Кажется, если мне не изменяет память, нечто подобное произошло сравнительно недавно. И, если я правильно помню, где-то в вашем районе.

Он нахмурился, пытаясь что-то вспомнить.

– Почти уверен, что ее звали Бет, а вот фамилия… увы…

Глава 63

– М-м-м-м, – промычал Китс уже в шестой раз.

– Я тоже так думаю, – заметил Митч, переворачивая футболку.

Пенн встал, чтобы размять ноги. Он сидел в своем уголке вот уже больше часа, выслушивая, как специалисты обмениваются подобными маловразумительными фразами через равные интервалы.

Оба эксперта предложили ему оставить футболку у них, но он не собирался упускать ее из виду. Цепочка доказательств должна быть сохранена, даже если она больше ничего не доказывает.

– Как ты можешь понять из его бормотания, о чем он думает? – спросил Пенн, остановившись рядом с криминалистом.

– Здесь главное то, как он это бормочет, – объяснил Митч.

Оба мужчины надели латексные перчатки и вооружились линейками, блокнотами, карандашами и каким-то печатным пособием.

– Давайте по новой, – попросил Китс. – Расскажите нам, как все, по-вашему, произошло. Покажите это на Митче. – Тут он подтолкнул Митча к сержанту. – А вот это будет вашим ножом.

Пенн взял у патологоанатома линейку и обошел металлический стол, оказавшись с Митчем лицом к лицу.

– Ладно, предположим, я – Григорий, и я вхожу в помещение. Ты – Дев Капур и стоишь по другую сторону прилавка. Я останавливаюсь и требую у тебя деньги. Возможно, предупреждаю, что у меня нож. Ты мне не веришь, горячишься и обходишь прилавок сбоку. Я достаю нож и бью тебя прямо вот сюда, – пояснил Пенн, ткнув линейкой в конкретную точку.

– Замри, – крикнул Китс.

Мужчины замерли, а Китс обошел их, внимательно рассматривая сквозь и поверх очков.

– М-м-м-м-м… – вновь произнес он.

– Вот именно, – согласился Митч.

– Послушайте, ребята, поскольку я сегодня забыл всю свою прозорливость дома, то вам придется…

– Вы уверены, что рана была нанесена именно в этой точке?

– Абсолютно, – Пенн кивнул.

– И в траектории тоже?

– Конечно, – сказал сержант, подумав мгновение.

– И в длине лезвия, которым была нанесена рана?

– Да, – Пенн начал нервничать. Он уже и так сообщил им всю известную информацию.

– Тогда, мой мальчик, у вас небольшая проблема, – сказал Китс, снимая очки.

– Это как это? – переспросил Пенн, чувствуя, как сжался его желудок.