Детский Мир

Над разбитым городом плавно взошла спелая сочная луна, залила фосфоритовым светом мрак перекошенных руин, так что казалось, будто на фоне едкой синевы бесконечного неба, в смертной схватке раскрытая пасть не смогла мир съесть, так и застыла голодная челюсть, а зубы уже выбиты, изъяты, лишь высотки города, как изъеденные клыки, еще стоят по периметру центра. А в самом центре — оазис, блок-пост озарен, но и там тишина, не чувствуется никакого движения, лишь вокруг прожекторов мошкара тучами, да летучие мыши — света боятся, а живность влечет.

Как ни странно, тут же рядом, по-над бывшим «Детским миром» тоже в окошке свет горел, совсем недавно потух; вот туда-то, где еще есть жизнь, заглянула заманчивая луна, проложила ковровую дорожку прямо посреди большой комнаты, вслушалась.

— Спит? — тревожный шепот Розы.

— Вроде заснул, — бабушка теснее прижала к себе Мальчика.

— Как он плакал, — Роза тяжело вздохнула. — Эта родной скрипка стала, как единственная игрушка.

— Да. Такое потрясение.

— Вы-то сами как?

— Ой, Роза, спасибо. Признаюсь, чтоб он не видел, еле-еле держалась. А после твоего укола прямо отпустило, дышать могу.

— Вас обоих завтра в нашу больницу поведу. У меня есть подозрение, что у вас, — она замолчала, переворачиваясь на другой бок, заскрипели пружины старого дивана.

— Как мои кости стонут, — грустно выдала бабушка. Тоже думаю — микроинсульт.

— Не-не, простой приступ, — оживилась Роза.

В это время Мальчик во сне простонал, задвигал конечностями, скидывая одеяло, отталкивая бабушку и четким баском, словно пробудившись:

— Да что вы шутите?! Они не прилетят.

Женщины замерли, даже задышали осторожно. А яркий лунный луч, как-то уж очень прытко пополз к постели Мальчика, щекотнул игриво его ресницами, и он вначале дернулся, прыснул смехом, а потом громко:

— О! Как я рад! Я думал, вы меня совсем позабыли, — и с этими словами он шустро встал, будто днем уверенно прошел по светлому лунному ковру прямо на балкон.

— Боже! Там перил нет, — взмолилась бабушка.

Скрипя пружинами, Роза осторожно встала, сделала шаг к нему и замерла, потому что замер и он, прямо на разбитом бетонном порожке балкона.

— Какая ночь! Какое необъятное небо и сколько звезд! Какая луна! — он вновь искряще-безмятежно засмеялся. — Какая тишина! Ха-ха! Конечно же, сыграю, это я для вас сочинил!

Словно в руках его скрипка, он стал делать исполнительские движения, напевая незнакомую мелодию, и такую странную, живую, даже задорную. Вдруг где-то далеко, на окраине города что-то взорвалось. Мальчик замер, глядя вверх, туда же устремил ручонки:

— Куда же вы? Куда? И я с вами, — прянул он вперед, буквально в полете Роза схватила его. — Отпусти, отпусти, — застонал он.

— Занавесь окно! — крикнула бабушка, принимая в руки ребенка.

Утром, как обычно, первым пробудился Мальчик. Целуя, он первым делом растормошил бабушку, потом Розу, и в одних трусиках, встав между ними, с блеском в глазах, ликуя:

— Вы знаете, ко мне ночью из самой класивой звезды папа и мама прилетали, с собой звали, но я без вас не полетел, сказал: все вместе полетим.

— Боже! — зажала рот бабушка.

В седеющих густых волосах Роза скрыла лицо, чуть не до груди склонив голову.

— Почему же вы не радуетесь? — воскликнул Мальчик, и видимо, вспомнив и то, что было до ночи, он резко погрустнел. — Мою склипку, ваш подарок, бабушка, заблали, — он не по-детски тяжело вздохнул. — Какие же они дрянные мерзопакостники.

— Так нельзя говорить! — встрепенулась бабушка. — Даже думать так нельзя.

— Вы их так сами вчела назвали, — насупился он. — Как без музыки мы будем жить?! Бабушка, как?

— Без музыки жить нельзя, — бабушка взяла его за ручку, притянула к себе. — Мальчик, дорогой, напой-ка вновь мелодию, что ты ночью исполнил.

— Какую мелодию? — удивился он, заморгали его пышные ресницы.

— Ну, ты этой ночью ее пел, — подбадривая, она вглядывалась в его глаза, — такая песенка, с задором.

— Разве я ночью играл? — еще больше удивился Мальчик. — А на чем я мог играть?… У меня не будет больше скрипки?

— Как не будет?! — попыталась улыбнуться бабушка. — У тебя есть одна из лучших скрипок в мире. Роза, — просящим был ее тон, — забери у Баги скрипку.

— А если, — испуг на ее лице, — если и эту?

— Ну, как Бог даст, — выдавила бабушка улыбку. — И не томиться же инструменту под землей. В скрипке тоже душа, и мне кажется, в руках Мальчика она оживает, как никогда ранее поет.