Детский мир

После начала тревоги прошло всего два часа, но он поседел и постарел лет на пятнадцать. Мне очень-очень хотелось спасти этого незнакомого мне человека, но своя жизнь была дороже. Внутренний эгоист снова победил.

Я спрыгнула с подоконника, дошла до кровати и упала на неё, накрыв голову подушкой. Не знаю, кого Сашка назначил на роль виновного, но начальник смены, в лучшем случае, лишится работы и звания, а в худшем – головы.

К семи утра пятницы все, за исключением главы Фамилии, собрались в спальне, но сидели тихонечко, как мышки в научно-исследовательской лаборатории. Белые глупые пушистые мышки, дрожащие от страха. Гадающие, кто станет следующей жертвой страшного бога в белом халате.

На мою кровать кто-то опустился и осторожно дотронулся до моего плеча.

– Старуха, не спишь?

– Вот я на тебя Северу пожалуюсь, – проворчала я, снимая с головы подушку.

– Пожалуйся, – Зверь равнодушно поскрёб макушку, – Но сначала скажи, вы где пропадали полночи?

– Нигде, – я с деланным равнодушием поправила подушку, потянулась и отвернулась к окну, поджав под себя ноги.

– О… – протянул мальчишка и зачем-то добавил, сверля мой затылок любопытным глазом: – О-о-о-о!

– Не «О-о-о-о!», а слезь с чужой кровати, сопляк, а то я тебе по шее надаю, – проворчали за моей спиной, и я радостно оглянулась. – И это касается каждого!

Арсений Северов стоял на пороге спальни, и его мрачный взгляд не обещал Зверёнышу ничего хорошего.

– У меня была безумная ночь, перешедшая в сумасшедшее утро, и я предупреждаю…

– Да все уже давно всё поняли, – Зверь зевнул и перебрался на свою кровать. – Страсти какие!

Арсений упал на ближайшую к нему тумбочку, и та жалобно скрипнула под его весом, окинул уставшим взором спальню и пробормотал:

– Платформа через тридцать минут. Корпус переводят на чрезвычайное положение. Боюсь, это были наши последние каникулы.

Кто-то несдержанно вскрикнул, Берёза зажала рот рукой, а я тяжело вздохнула.

– Официально это ещё не объявили, – негромко проговорил Север, – но Колеса Фортуны с завтрашнего дня не будет. И вообще, – вздохнул, – если не случится чуда, жить нам осталось не очень долго.

Народ зашелестел возмущённо и испуганно.

– Да что случилось? – Ферзь опёрся двумя руками о спинку своей кровати. – С чего столько шуму? Неужели кто-то решился обокрасть Цезаря?

– Язык не распускай, – беззлобно бросил Север и выбил на наладоннике команду, очевидно, ту самую, которая позволяла «говорить без метафор». – По официальным данным, сегодня ночью пропала цесаревна.

– Да неужели! Быть этого не может! – проворчал Зверь, не сводя с меня задумчивого взгляда.

– А по неофициальным, – Арсений повысил голос, и мальчишка изобразил пантомиму, которая называлась «Мой рот на замке, ключ спрятан в кармане». – По неофициальным, цесаревна была похищена, как бы странно это ни звучало, дикой агентурой.

Кто-то охнул.

– И когда я говорю «дикая агентура», я цитирую одного несдержанного на язык начальника Службы безопасности.

– Мамочки… – раздалось откуда-то справа от меня. – Что ж теперь будет?

Северов потёр лицо руками и устало поднялся с тумбочки.

– А будет вот что. Сейчас вы все быстренько соберёте свои манатки, и пока их злодейство не передумало нас отпускать, ближайшей же платформой отправитесь в Корпус, – и пока я думала над тем, кого Север туманно обозвал злодейством, моего братца или его лучшего друга, парень продолжил: – Сёма за главного. Отчитаешься Светофору по синему коду.

Про синий код я слышала впервые, но благоразумно решила не задавать вопросов.

– Понял, – Сёма кивнул и записал что-то в наладоннике. – А ты сам что?

– А мы с моей командой останемся ненадолго. Дело есть. Оля, ты, конечно, со мной.

«С тобой», – мысленно улыбнулась я и отошла к окну, чтобы не мешаться под ногами, пока Фамилия экстренно собирается домой.

Домой.

Давно ли я стала считать Корпус самоубийц своим домом?

Восемь часов спустя я шла по узкому тротуару под руку с Арсением Северовым и умирала от волнения и страха.

– Ничего не бойся, – шепнул он и по-хозяйски опустил руку на моё бедро. – Всё идёт строго по плану. Готовься.

Прямо сейчас мы воплощали в жизнь не мой план, который, собственно, и планом назвать было бы неправильно. А так, по словам Берёзы, всего лишь идеей к размышлению.

– Нельзя так просто взять и прийти на королевский маскарад, как бы тебе этого ни хотелось, – поучал меня Зверь. Я не нашлась, что на это ответить, потому что фраза: «Почему нельзя, я же знаю пароль», – в данном случае не подходила.

– К делу надо подходить основательно, даже если на основательность у нас не хватает времени.

– Зверь намекает, что сначала надо подготовить пути к отступлению, – перевёл мне Ферзь, изучая план королевской резиденции, – Даже если эти пути уже были сто раз отработаны, – бросил укоризненный взгляд на мальчишку и вернулся к своим чертежам.

– Тебе понравится, – подмигнул мне Северов. – Это весело.