Детский мир

– Да мне все равно! – Зверь махнул в мою сторону рукой. – Он же по девочкам, вот что главное. А представь себе, что вот он меня лапает вовсю, целоваться лезет, комплименты разные на ушко шепчет. А бывает, даже со своими дружками-извращенцами знакомит, а потом в один прекрасный день его рука оказывается у меня между ног, а там…

– Зверь!!

– А там и напарник выскакивает из шкафа с таблеткой и фотоаппаратом наперевес. И говорит, мол, уважаемый, Гай Юлианович, а что скажут ваши близкие, если узнают о том, что вы возлюбили мальчика неплатонической любовью?.. В общем, платили все как миленькие. Хорошее было время.

Зверь вдруг развернулся и, не говоря ни слова, вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Кто-то отказался платить, – догадалась я шёпотом.

– Отказался, – Берёза собрала разбросанные Зверем вещи. – Вот судья, который его в Корпус отправил, и отказался. Он теперь в себе закроется и работать не сможет… Не надо было его вообще об этом спрашивать!

– Надо было, – отрезал Север, – ему давно пора научиться говорить об этом спокойно, без разбрасывания одежды и хлопанья дверьми. Его прошлое – его слабое место. Я об этом знаю, ты об этом знаешь… А слабость – это не то, что помогает нам выжить.

– А остальные? – я вдруг поняла, что мальчишка так переживает не из-за того, что ему приходилось зарабатывать себе на жизнь довольно грязным способом. – Зверь же говорил, что их пятеро было…

– А остальных больше нет, – подвёл черту под разговором Ферзь. – Народ, давайте экскурс в прошлое и самоанализ оставим на потом. Готовиться надо. Времени у нас не так чтобы и много…

Не много, но мы успели.

В лучах софитов, под вспышками фотоаппаратов я чувствовала себя неуверенной, маленькой и… голой. Нет, мой карнавальный костюм закрывал всё, что должен был закрывать, правда, при этом плотно обтягивал всё спереди и полностью обнажал спину.

Когда Арсений увидел меня в моём наряде, он прочистил горло и хрипло уточнил:

– Ты что-то надела на себя или просто покрасила тело в голубой цвет? – и зажмурился на мгновение. – Как это вообще называется?

– Это называется «Русалка», – авторитетно заявил Зверь. – Ёлка, чешую на хвосте разровняй и не хватай ты юбку руками! Это так не носят.

Я думала, что о том, что и как носить, я знаю все. Какое платье надеть на официальный приём, какое на праздничную вечеринку. У меня были костюмы для обедов с членами семьи, для завтраков с дипломатами, для романтических ужинов, званых коктейлей и, конечно же, несколько маскарадных нарядов. Но это…

– Повернись! – проговорил Север, а когда я выполнила его, пусть будет, просьбу, пообещал: – Я убью тебя, Зверёныш.

– Не кипятись, – Берёза тоже была в костюме, и это был костюм официантки, в сегодняшнем мероприятии у нее была своя роль. – Мы же решили, что она должна обратить на себя внимание.

И, судя по тем взглядам, которые я ловила на себе, нам это удалось. Я нервничала и то и дело поднимала руку к лицу, проверяя, на месте ли моя маска, пока Арсений не поймал меня за запястье, затем поцеловал кончики моих пальцев и произнёс:

– Ты совершенно замечательная. Перестань дёргаться, всё идёт по плану.

Мы слонялись по холлу, восхищались красотою чужих нарядов, сплетничали с незнакомыми людьми и следили за тем, чтобы Зверь не переигрывал. Он был в костюме Красной Шапочки, только не той, которая из детской сказки, а совсем другой девочки, скорее всего, героини одной из книжек, которые так любит Полина Ивановна. Само собой, полковник захлебывался слюной и непрестанно вытирал свои потные ладони о юбку на попе нашего приятеля.

Наконец, ударил первый гонг, и мы немного расслабились, закрывшись в персональной полковничьей ложе, где для нас уже накрыли столик с фруктами, сладостями и вином.

Свет в зале погас, занавес поднялся, и луч одинокого прожектора высветил на сцене высокую фигуру в чёрном плаще.

Ложа любвеобильного полковника находилась довольно далеко, но мне не понадобился бинокль для того, чтобы узнать того, чьё лицо скрывала серебристая маска. Мужчина на сцене молча смотрел в зал, и под его тяжёлым взглядом весёлая публика испуганно затихала, начиная подозревать недоброе. Наконец, когда последний шепоток умолк, взвившись под своды зала и разбившись о многоламповую люстру, он заговорил:

– Сегодня я буду веселиться вместе с вами.

Я бросила на Севера испуганный взгляд. Это не входило в наши планы. Цезарь никогда раньше не посещал праздник Дождя.

– Всё нормально, – успокоил меня парень одними губами и повел бровью в сторону сцены, мол, не отвлекайся.

– Я буду танцевать и смеяться, хотя моё сердце плачет. Моё сердце тоска рвёт на части… – что-что, а красиво говорить Сашка всегда умел. Говорить и держать театральную паузу. – Многие из вас уже, конечно, слышали о беде, которая обрушилась на нашу семью. Я пришёл, чтобы подтвердить эти слухи… – поднял вверх правую руку и прокричал: – Народ Яхона! Сегодня ночью из собственной спальни была вероломно похищена наша любимая сестра, цесаревна Ольга.

Зал ахнул.