Детский сад

– Джарри, а не опасно – его к нам? – уже задумчиво спросил мальчишка. – Он ведь уже взрослый. Да и не любят они жить в компании. Хотя странно, что он вообще один остался. Они ж за своих горой. Или… Может, какой-то клан жил в этой деревне, и их разбомбило? Смотри-ка, а он спокойно относится к тому, что Ирма его тащит за руку. Только идёт неохотно.

На береговой полоске и в самом деле разыгрывалась забавная сценка: упёртая волчишка с жаром что-то доказывала исхудалому подростку и тащила его за собой. А тот, словно в великом сомнении, упирался, но так, что чувствовалось: ему очень хочется, чтобы его уговорили.

– Селена, – позвал Джарри и кивнул ей. – Ты только не бойся. Мы пока тебе говорить не будем, кто это, иначе он с тебя считает, что ты здесь не одна, и сбежит. Пока ты его не знаешь, он плохо видит тебя. Давай так: мы втихаря уходим, а ты медленно идёшь по тропке, вдоль берега, и зовёшь Ирму. А там будь что будет. Не побоишься?

– А он меня не съест? – шёпотом пошутила девушка и замерла, услышав ответ:

– Э… Будем надеяться. Ирму-то он не съел.

Заглянув в честные глаза мага и сообразив, что он очень хочет заполучить этого неизвестного подростка в их странный детский сад, девушка кивнула:

– Ладно. Идите. Мне его до деревни довести?

– Желательно. Учти: нас рядом не будет. Но мы будем на расстоянии крика. И ничего не бойся.

И все четверо растворились в зарослях. Так бесшумно, что, как ни вслушивалась Селена, кроме шелеста ветра по верхушкам трав и кустов, ничего не расслышала.

После чего она поднялась и медленно зашагала по тропинке, как ей и было сказано, время от времени выкликая – всё громче и громче:

– Ирма! И-ирма-а!!

В один из просветов в кустах она увидела: Ирма вдруг села на бережок, а подросток, быстро уходивший, остановился. Остановилась и Селена – и усмехнулась, услышав яростный рёв. Волчишка в своём репертуаре: не получила того, чего хотела, – отомщу громким плачем.

Подросток пока ещё не разбирался, видимо, в детских и женских хитростях. Он замедлил шаг, неуверенно обернулся. Волчишка орала вдохновенно – аж слезами захлёбывалась. Если бы Селена не знала, в чём дело, убила бы каждого, кто посмел до такой степени обидеть Ирму. С другой стороны, если судить по характеру волчишки, вполне возможно, она ревела искренне: опять облом! И дома обидели! И здесь, что хотела, не получилось! А-а!!

– Ирма! Ты где?!

– Я зде-е-есь! – прорыдала волчишка.

Своего она всё-таки добилась. Подросток, невозможно надменный и до дрожи напряжённый, не сбежал. Но смотрел на поспешно, хоть и явно неуверенно подходившую к ним Селену с таким ужасом, словно впервые увидел живого человека и считает, что он страшно опасен. Девушка только глянула на него и сразу бросилась к Ирме. Селена почти упала на колени, обняла протянувшую ей руки зарёванную волчишку и прижала к себе:

– Ирма, малышка моя, как же ты нас напугала!

Девочка уселась ей на колени, ткнулась мокрым лицом ей в ключицу и снова разревелась. С облегчением: не ругают! Девушка гладила её по голове, чувствовала её всё ещё влажные холодные ноги, пытаясь согреть и их, и одновременно снизу вверх поспешно улыбалась подростку. Именно сейчас, вблизи, он не казался опасным. Теперь Селена разглядела выпирающие скулы, запавшие от голода глаза… На тело она старалась не смотреть – от одного его вида саму на плач пробивало.

Наконец, Ирма успокоилась, только всё ещё заикалась.

– Извини, – сказала Селена, глядя на подростка, чтобы он понял: она обращается именно к нему. – Надо было бы сразу с тобой поздороваться, но вот Ирму утешить тоже следовало. Она уже сказала, что сбежала? Дурёха-то маленькая наша…

Волчишка шмыгнула носом и вздохнула.

– Селена, я вот уговариваю его к нам пойти. Он здесь один – представляешь?

Селена – представляла. Мику вспомнила. Сердце сжалась, когда она снова взглянула на бедолагу. Сама вздохнула и поднялась, не выпуская Ирмы.

– Не знаю, как тебя зовут… Но если ты к нам не хочешь, ты можешь проводить нас и подождать меня у околицы. Я принесу тебе поесть. Как думаешь?

Подросток, едва она встала, чуть отступил. Он оказался самую малость ниже девушки. Лицо узкое не только из-за худобы. Глаза большие, какие-то призрачно-серые, но необычного, почти восточного разреза, – чуть не на пол-лица. Даже интересно: глаза словно выходят к вискам… Разомкнул сухие губы.

– Я пойду с-с вами.

Странно, что так легко согласился. Только вот голос его почему-то Селене показался очень знакомым. Может, из-за выговора – слегка свистящего?.. Она испытующе взглянула на настороженного подростка.

– Меня зовут Селена. Я в этом мире недавно.

Косвенно она предложила худышке представиться. Ведь он уже знал, как её зовут: и Ирма наверняка рассказала, и сам слышал, как волчишка обращалась к девушке.

– Пока меня зовут Хельми.

Он сказал «Х-хельми»… Заикается? Или так выговаривает?.. Пока? В каком смысле? Он боится говорить своё настоящее имя? Или, по законам его семейства, это имя детское, а взрослое ему дадут то, которого он будет достоин?