Детский сад, штаны на лямках

– К Яичкиным это не относится! – решительно заявила Раиса Максимовна, ставя передо мной дымящуюся чашку. – Да их вообще в тюрьму посадить надо за скотское обращение с собственными детьми!

– А вы не преувеличиваете? – осторожно спросила я. – Возможно, вы просто неправильно истолковали факты? Или вам что-то показалось?

– Ничего мне не показалось! – рассердилась собеседница. – Мне хоть и шестьдесят три года, но я еще не в маразме. Да всё на моих глазах происходило! Виданное ли дело, чтобы при живых родителях дети побирались по соседям! Сколько раз слышу: скребутся в дверь, до звонка-то им не достать: «Баба Рая, дай покушать!» Это старшая, Марина, так говорила. А младшенькая Машенька говорить еще не научилась, только ротик открывала: «Ам-ам». Сами тоненькие, как спички, в чем только душа держится, одни глазищи в пол-лица. Наварю им, бывало, манной каши, так они набрасываются на нее, как волчата, чуть ли не тарелки облизывают. – Раиса Максимовна вытерла набежавшую слезу кухонным полотенцем и продолжила: – А яблоки! У меня подруга есть, Зинаида, у нее внук, ох и балованный! Яблоки и бананы не ест, говорит, надоели! Ему только диковинные фрукты подавай: манго там разные или киви. Да и то – откусит кусочек и выплюнет: слишком кисло! А девчонки Яичкины и яблоку рады до поросячьего визгу. Помню, дала им как-то по пол-яблока, так они вместе с огрызком съели. Я уже потом сообразила серединку-то вырезать, чтобы не подавились косточками.

Я с некоторым скепсисом слушала пенсионерку. В гостях всё кажется вкуснее, и дети, которых дома тошнит от одного только вида манной каши, в гостях уплетают ее за обе щеки. У Раисы Максимовны, очевидно, нет своих внуков, вот она и приваживает соседских ребятишек, а чтобы повысить собственную значимость, выдумывает такие истории.

– Про яблоки я поняла. О чем еще вы писали в заявлениях? Какие конкретные факты?

Пенсионерка, почувствовав мое недоверие, насупилась:

– Факты такие: девочки недоедают. Зимней одежды у них нет. В холодное время года ходят в резиновых сапогах. Живут в антисанитарных условиях. Да вы сами-то зайдите в квартиру и посмотрите, какую грязь Яичкины развели! Зайдите-зайдите, у них дверь всегда открыта!

До меня вдруг дошло:

– Значит, бомжи, которые валяются в соседней квартире на полу, это…

– Ну да, это Яичкины, Майка и Сергей!

Я отказывалась ей верить.

– Но там валяются четыре человека!

– Я же говорю, у них постоянно друзья-собутыльники ошиваются.

– Но… – я не находила слов, – там… там невозможно жить! Где же девочки спали?

– У них детские кроватки были, им Самсоновы из второго подъезда отдали. Ну, а когда Машу и Марину забрали, Серега эти кровати кому-то загнал. Пропили, в общем.

Информация не укладывалась у меня в голове, я принялась судорожно листать дело Яичкиных.

– Подождите, у меня написано, что оба родителя работают, а мать так вообще педагог по образованию.

Раиса Максимовна усмехнулась:

– Из Майки такой же педагог, как из меня стюардесса. Да и чтобы окончить пединститут в Жмеринке, не нужно быть семи пядей во лбу. А работают они по месяцу или два, устраиваются куда-нибудь, а потом их увольняют за прогулы, по полгода сидят без копейки. Сейчас работает только Сергей, дворником в нашем домоуправлении, зимой мало охотников на эту должность, снег-то тяжело убирать. Думаю, его скоро выгонят, он лопату еле держит, руки дрожат…

Я вспомнила опухшее лицо Майи Ивановны Яичкиной. Сразу я не отметила, а теперь припоминаю: под глазом у нее был синяк – уже сходящий, желто-лиловый. Невозможно представить это отупевшее лицо в институтской аудитории, за учебниками и конспектами, а ведь она получила высшее образование всего семь лет назад.

– Как же люди скатываются в такую пропасть? – подумала я, но, оказывается, не подумала, а спросила вслух.

– Потихоньку, шаг за шагом, – откликнулась Раиса Максимовна, – пока однажды не доходят до самого дна. У Яичкиных как получилось: сначала выпивал только Сергей. Пил по чуть-чуть, но каждый день. Ходил веселый, на гитаре играл. Постепенно доза увеличивалась, он стал озлобленный, поколачивал жену. Майка начала выпивать с мужем за компанию, может, чтобы ему меньше доставалось, так и сама втянулась. Денег на водку не хватало, они начали продавать вещи, мебель, посуду. Детей вот только не успели продать… Ох, что водка-то с людьми делает! Не приведи господь такую беду пустить в дом!

Мой чай остыл, я отхлебнула холодную жидкость и выразительно скривилась, надеясь, что Раиса Максимовна вспомнит о своих обязанностях хозяйки. Однако пенсионерка, поглощенная рассказом, не замечала моих ужимок.

– Я тут на днях видела Майку, она боком повернулась, я прямо обомлела: батюшки-святы, да она снова беременна! И живот уже большой, рожать скоро. «Кого ждешь?» – спрашиваю. – «Мальчика, – отвечает. – Если родится мальчик, завяжу с выпивкой. Вообще-то я могу в любой момент завязать, я не алкоголичка вовсе, просто иногда выпиваю, чтобы поднять настроение». Представляете?! Для настроения она выпивает! Да таких стерилизовать надо! Принудительно!