Детство без Интернета

Примерно в 11 часов утра мы с Игорем спрыгнули с борта грузовой машины в посёлке Шунья. Подхватили маленькие чемоданчики и, поглядывая с любопытством по сторонам, двинулись по улице в сторону окраины. Игорь знал куда идти и уже через некоторое время окраина посёлка оказалась у нас за спиной, а перед нами неширокая песчаная дорога, исчезающая в сосновом лесу. Мы бодро прошли лес, пронизанный солнцем и наполненный запахом разогревшейся смолы. Вышли на небольшое поле, миновали его, снова зашли в лес и через пятьсот метров перед нами открылось неширокое, но длинное поле, ближайшую половину из которого занимала крохотная, ещё меньше чем наша Рассольная, деревушка на полторы улицы со старыми бревенчатыми домами, явно построенные до революции. А полторы улицы — это домов шесть на одной стороне, шедшие вдоль неширокого и узкого лога, заросшего ровной зелёной травкой. И перпендикулярно первой, вторая коротенькая улица из четырёх изб по обе стороны, а как раз на Т-образном перекрёстке и стоял большой дом деда Игоря. Дед Петро с бабушкой Катериной встретили нас радушно, предупреждённые о нашем приезде. Шустрая и живая бабушка сразу засуетилась, усадив нас за стол, и дед солидно приземлился с другой стороны крепкого стола. Пока накрывался стол, родственники Игоря познакомились со мной, а дальше оживлённо пошли обычные расспросы — Как дела? Как здоровье? Как закончил школу? И так далее.

Мы с удовольствием уплетали настряпанные пироги, дед налил в мутный от старости стакан самогона и, значительно крякнув, степенно выдул его. Кряжистому деду с кустистыми бровями было лет 65, столько же примерно было и небольшого роста бабушке Игоря, которой прямо не сиделось на месте и она летала от большой русской печки к столу и обратно и всё почивала нас разными вкусняшками. Они мне понравились своей открытостью и как они сразу причислили меня на равных к Игорю чуть ли не своим внуком. Видать, я им тоже по настоящему понравился, а не для виду. Понравилась и большая русская изба с настоящими полатями над входом. Да и всё тут дышало старым укладом.

Насытившись, мы под благословение бабушки убежали на улицу, где Игорь стал показывать местные достопримечательности. Их в такой маленькой деревушки было немного, но всё равно, практически до самой ночи мы пролазали по окрестностям, для приличия периодически отмечаясь у бабушки с дедушкой, которые могли беспокоиться за нас. Но то были старые добрые времена, когда взрослые не тряслись над своими чадами и особо не переживали, потому что детвора того времени в подавляющем большинстве была шустрая, самостоятельная и немного думала своей головой, заодно зная — Что такое хорошо и что такое плохо. Также мы прекрасно понимали и принцип неотвратимости наказания, если переступали некую запретную черту. Тогда следовала хорошая трёпка от родителей, что здорово нас сдерживало. Правда, не всегда. И если бы родители иной раз знали, чем мы занимались — они бы поседели гораздо раньше.

А так, Игорь вывел меня на улицу и мы первым делом спустились в мелкий лог, идущий вдоль улицы, и поднялись на его противоположную сторону и я сразу же увидел полуразрушенные окопы, сглаженные временем и также заросшие ровной зелёной травой.

— Игорь, смотри! Окопы! Тут наверняка шли большие бои красных и белых. Смотри…, а тут снаряд упал… Вот это да какая воронка…. Надо будет у твоего деда порасспросить, наверняка он тут тоже воевал, — я возбуждённо бегал по краю лога и показывал удивлённому другу всё новые и новые доказательства Гражданской войны.

Исследовав вдоль и поперёк лог, Игорь загадочно произнёс: — Сейчас ещё кое что покажу. Ахнешь, от удивления, — И повёл меня за деревню, где сразу за ней начинался чистый от деревьев, в весёлом и густом разнотравье пологий склон холма, упиравшийся в густой лес. Чуть свернув вправо, Игорь провёл меня в дальний угол поля к внезапно выросшей перед нами отвесной скале.

— Ух ты…! — Одновременно восторженно и удивлённо вскричал я и задрал голову, — метров наверно пятнадцать будет…!?

Довольный произведённым впечатлением, Игорь скупо поправил: — Двенадцать…

А мне то что!? Двенадцать так двенадцать. Мне уж прямо не терпелось забраться на её вершину и полез в заросли за товарищем, по неприметной, но крутой тропе, плавно огибавшей скалу и приведшей нас на вершину.

— Ух ты… Здорово, — восхитился, оглядывая сверху лог, шедший из леса в деревню и саму деревню. Больше ничего видно не было, заслоненное верхушками деревьев. Но всё равно, было интересно. На Вижаихе и на Рассольной таких скал не было, поэтому следующие полтора часа мы увлечённо крутились вокруг скалы. При этом несколько раз забирались на вершину не по тропе, а прямо по отвесной стене, рискуя упасть на каждом метре высоты и свернуть себе шею. Но бог всегда на стороне безрассудного детства и дураков. Поэтому наигравшись в дурных альпинистов, Игорь повёл меня на его любимое место. Это был громадный, серый валун, заросший густой, высокой травой и обглаженный ветром и дождями как раз по середине ровного склона.