Дева Баттермира

Пески между мостами

Спустя несколько часов после того, как Хэтфилду объявили приговор, в карлайлскую тюрьму к нему явился сам Сэмюэл Тейлор Колридж. Таковая запись осталась в дневнике Доротеи Вордсворт. Доротея, ее брат Уильям — чья жена, Мэри, благополучно разрешилась от бремени в июне, произведя на свет их первенца Джона — и Колридж отправились путешествовать по Шотландии в весьма неудобном ирландском кабриолете. Колридж оставил дома троих детей. Это последнее бегство от семьи — впрочем, как и многие прежние, связанные с его пагубными пристрастиями, которые все усиливались год от года, — стало предвестником его окончательного разрыва с женой. Вордсворт, которому Колридж завидовал самой черной завистью, словно бы в противоположность другу, казалось, наслаждался настоящей семейной идиллией. Обожаемый собственной женой, сестрой и еще несколькими другими женщинами, которые сошлись с ним накоротке, Вордсворт был верным мужем, в отличие от Колриджа, чьи жестокие ссоры с собственной женой и готовность волочиться за любой девушкой со смазливым личиком навсегда лишили его возможности установить мир и покой в семье.

Они отправились из Кесвика пятнадцатого числа, провели ночь в гостинице и прибыли в Карлайл на следующий день. «В этот же день Хэтфилду зачитали приговор суда, — записала Доротея, — я стояла в дверях тюрьмы, где его содержали; Уильям вошел в тюрьму, а Колридж посетил заключенного». По всей вероятности, Вордсворт не пошел. Более всего его интересовала личность Мэри.

Не возникает ни малейшего сомнения, какого мнения придерживалась чета Вордсвортов об этом скандальном деле, впрочем, как и Колридж. Она совершенно согласовалась с мнением сэра Александра Томсона. В своей «Прелюдии» Вордсворт таким образом написал о Хэтфилде:

Неверный добродетельной жене,Пришел коварный, дерзкий обольститель,

И сердце девичье похитил сей грабитель,Насмешку совершив в угоду сатане.

Дороти совершенно поддерживала такую точку зрения. Та же самая запись в дневнике, что упоминает об их приезде в Карлайл, повествует и о том, как они затем отправились в Лонгтаун, остановившись в гостинице «Оружие Грэхемов». Она написала: «Здесь, как и повсюду в других местах, люди, кажется, до чрезвычайности равнодушны к тем чудовищным преступлениям, которые совершил Хэтфилд. Конюх на постоялом дворе сказал Уильяму, что был он джентльменом, каких свет не видывал, и одаривал всех с чрезвычайным благородством и так далее, и так далее».

Но если что и было во всем этом таинственного, так это встреча Хэтфилда и Колриджа, но не последнюю роль сыграла и притягательность самого факта, что заключенный с готовностью принял незваного гостя буквально спустя несколько часов после того, как ему объявили о смертном приговоре. Третье сентября уже было назначено днем казни, тем самым стало невозможным получить помилование.