Девяносто третий год

– Хорошо, – проговорил старик, – я вижу, что ты молодец. Вот, – продолжал он, подавая Гальмало свою зеленую шелковую кокарду, – условный знак. Возьми его. Необходимо, чтобы пока никто не знал моего имени. Но этой кокарды достаточно. Эта лилия вышита ее высочеством, сестрой короля, в Тампльской тюрьме.

Гальмало преклонил одно колено, принял со священным трепетом во всем теле кокарду с лилией из рук старика и уже поднес, было, ее к своим губам, потом, как бы сам испугавшись своей дерзости, он спросил робким голосом:

– Смею ли я приложиться к ней?

– Да, ибо ты целуешь то же распятие.

Гальмало поцеловал вышитую лилию, а старик произнес:

– Теперь встань.

Гальмало поднялся с земли и бережно спрятал кокарду за пазуху.

– Ну, так слушай же хорошо, – продолжал старик. – Вот пароль: «К оружию! Не давать пощады!» Итак, на опушке Сент-Обенского леса ты трижды прокричишь этот пароль. При третьем возгласе ты увидишь человека, выходящего как бы из-под земли.

– Из ямы под одним из деревьев, – знаю.

– Человек этот – Плашпено; у него есть еще прозвище – «Королевское Сердце». Ты покажешь ему эту кокарду: он поймет. Затем ты направишься, какими уж сам знаешь дорогами, к Астильескому лесу. Там ты встретишь кривоногого человека, не дающего никому пощады. Его прозвище Мускетон. Ты скажешь ему, что я ему кланяюсь и чтобы он поднял свои приходы. Затем ты направишься к Кубонскому лесу, в одной миле от Плоэрмеля. Ты крикнешь по-совиному; из углубления выйдет человек: то будет господин Тюо, плоэрмельский сенешал, бывший членом так называемого учредительного собрания, но стоявший в нем за законность. Ты скажешь ему, чтобы он вооружил Кубонский замок, принадлежащий эмигрировавшему маркизу де Геру. Ты найдешь там рвы, перелески, неровную почву, – вообще очень удобную местность. Господин Тюо – человек прямой и умный. Дальше ты отправишься в Сен-Гюэн-Летуа и разыщешь там Жана Шуана[58], которого я считаю настоящим предводителем. После этого ты пойдешь в Вилль-Англозский лес, увидишь там Гиттера, по прозванию Сен-Мартен, и скажешь ему, чтобы он тщательно наблюдал за неким Курменилем, зятем старика Гупиля де Префельна[59]

, предводительствующим аржантонскими якобинцами[60]. Хорошо запомни все, что я тебе говорю. Я ничего не излагаю письменно: так оно будет вернее. Ла Руари слишком много писал и этим погубил все дело. Затем ты отправишься в лес возле Ружфэ, где ты найдешь Мьелетта, перепрыгивающего через рвы с помощью длинного шеста. Умеешь ли ты пользоваться таким шестом?

– Еще бы! На то я и бретонец и крестьянин! Мы постоянно пользуемся такими шестами. Они увеличивают наши руки и удлиняют наши ноги.

– Другими словами, они приближают неприятеля и сокращают путь. Хороший снаряд.

– Один раз мне пришлось отбиваться при помощи такого шеста от трех соляных приставов, вооруженных саблями. Тому прошло уже десять лет.

– Значит, это было еще при короле?

– Да, конечно!

– Значит, ты оказывал сопротивление властям еще при короле? Кому же это ты сопротивлялся?

– А ей-богу, не знаю! Я провозил корчемную соль – вот и все. У нас это называлось – оставлять с носом соляных приставов. Но ведь одно дело – пристава, другое дело – король.

– Ну, это рассуждение не совсем верно. Впрочем, тебе все равно этого не понять.

– Прошу извинить меня, ваше сиятельство, если я сболтнул что-нибудь лишнее.

– Это ничего не значит. Теперь дальше! Знаком ли тебе замок Тург?

– Еще бы не знаком! Я тамошний уроженец. Ведь я родился в Паринье.

– Да, действительно, замок Тург недалеко от Паринье.

– Знаком ли мне Тургский замок! Да ведь это родовой замок моих господ! Старое здание отделяется от нового толстыми железными воротами, которых и пушками не пробьешь. В новом замке хранится знаменитая книга о святом Варфоломее, которую приезжали смотреть издалека. А сколько там лягушек! Ребенком я часто, бывало, играл с этими лягушками. Там есть еще подземный ход; я его знаю. Быть может, уже и не найдется другого человека, которому он был бы знаком.

– Какой подземный ход? Я не знаю, о чем ты говоришь.

– Он проложен еще очень давно, когда Тургский замок подвергался осадам. Осажденные имели возможность в случае опасности спасаться через подземный ход, выводивший их в лес.

– Действительно, подобные подземные ходы существуют в Жюпельерском замке, а также в Гюнодейском и в Шампеонской башне; но ничего подобного в Тургском замке нет.

– Извините меня, ваше сиятельство, мне ничего неизвестно о тех ходах, о которых вы изволите говорить; но я отлично знаю тургский подземный ход, как местный уроженец. Да к тому же он известен только мне одному. О нем не говорили, потому что это было запрещено еще со времен войн, веденных его сиятельством герцогом Роганом. Но моему отцу эта тайна была известна, и он посвятил меня в нее. Мне известен и потайной вход и потайной выход; я могу попасть и из лесу в башню и обратно – из башни в лес, никем не будучи замеченным. А если неприятель войдет в замок, то скрыться ничего не стоит. Вот что такое Тургский замок. Мне ли его не знать!