Девяносто третий год

– Почти что так, – проговорил всадник.

Трактирщик поднял голову и проговорил про себя: «Этот гражданин, однако, поразительно похож на священника! – И, немного подумав, он прибавил про себя: – Впрочем, что ж! Встречались примеры, что и у священников бывали дети».

– Взнуздайте мою лошадь, – проговорил путник. – Сколько вам с меня следует?

Трактирщик ответил и получил деньги. Он отодвинул колоду и ведро к забору, снова приблизился к путешественнику и произнес:

– Так как вы решили ехать дальше, то послушайте моего совета. Вы, очевидно, едете в Сен-Мало; ну, так не ездите на Доль. В Сен-Мало ведут две дороги: одна – через Доль, другая – вдоль морского берега. Обе они одинаковой длины. Прибрежная дорога проходит через Сен-Жорж-де-Брээнь, Шерюэ и Ирель-Вивье; Доль останется у вас к югу, Канкаль – к северу. В конце улицы, гражданин, будет развилка: налево пойдет дорога на Доль, направо – дорога на Сен-Жорж. Послушайтесь меня; если вы поедете к Долю, вы рискуете быть убитым. Поэтому не берите влево, берите вправо.

– Спасибо, – сказал путник и дал шпоры своей лошади.

За время остановки его на постоялом дворе уже совсем стемнело, и потому трактирщик скоро потерял его из виду.

Когда путник доехал до конца улицы, он услышал голос трактирщика, кричавшего ему издали: «Поезжайте направо!»

Он повернул налево.

II. Доль

Доль, «испанский город во Франции, в Бретани», как значится в старинных документах, собственно, не город, а только улица, длинная готическая улица[372], по обеим сторонам которой возвышаются дома с колоннами, не составляющие, впрочем, прямой линии, а то выдающиеся в широкую улицу, то отступающие назад. Вся остальная часть города составляет лишь сеть переулков и тупиков, выходящих на эту большую улицу и напоминающих собою ручейки, вливающиеся в реку. Город был совершенно открытый, не имел ни стен ни ворот; кроме того, над ним господствовала гора Мон-Доль, так что он не мог бы выдержать осады; но на улице можно было, благодаря топографическим особенностям, держаться довольно долго. Выступы домов, которые можно было видеть еще пятьдесят лет тому назад, и тянувшиеся по обеим сторонам колоннады, были очень удобны для обороны. Сколько домов, столько и цитаделей, и неприятелю приходилось брать каждую из них поочередно. Старый рынок находился приблизительно посредине улицы.

Трактирщик в Круа-Браншаре не ошибся: в то время, как он беседовал с путником, в Доле происходила ожесточенная схватка; в нем внезапно начался ночной поединок между белыми, занявшими город с утра, и синими, прибывшими к вечеру. Силы обеих сторон были неравны: белых было шесть тысяч, синих же – всего полторы тысячи; но зато ожесточение было одинаково с обеих сторон. Интересно было то, что не шесть тысяч атаковали полторы тысячи, а наоборот.

С одной стороны была беспорядочная толпа, с другой – правильный строй. С одной стороны шесть тысяч крестьян, с вышитым у них на кожаных куртках сердцем Иисуса, в шляпах, обвитых белыми лентами, с евангельскими текстами на знаменах и четками на кушаках. Шесть тысяч простых мужиков, вооруженных по большей части вилами и лишь изредка ружьями, да и то без штыков, тащивших за собой на веревках орудия, плохо одетых, плохо обученных, плохо вооруженных, но неистовых. С другой стороны – полторы тысячи солдат, в треуголках с трехцветной кокардой, с загнутыми полями и отворотами, в перевязях крест-накрест, вооруженных тесаками с медными рукоятками и ружьями с примкнутыми штыками, вымуштрованных, умевших держать правильный строй, дисциплинированных, хотя и свирепых в бою, умевших одинаково хорошо и командовать и повиноваться, тоже своего рода волонтеры, но волонтеры отечества, одетые, впрочем, в лохмотья и босоногие. За монархию стояли крестьяне-рыцари; за революцию – босоногие герои; и душой каждой из этих армий был ее начальник: у роялистов – старик, у республиканцев – молодой человек; с одной стороны – Лантенак, с другой – Говэн. У революции, рядом с молодыми гигантами, какими были Дантон, Сен-Жюст, Робеспьер, соседствовали и молодые идеалисты, как, например, Гош и Марсо[373]. К числу последних принадлежал и Говэн.