Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

Я подумывал связаться с Рэндомом, однако потом решил, что не стоит. Он мог помочь мне лишь рассказом о последних событиях в Амбере. Что неплохо, но не так важно. Я был достаточно уверен, что Рэндому можно доверять. В конце концов, в прошлом он уже оказывал мне кое-какую помощь – конечно, отнюдь не из альтруизма, и все же он сделал для меня больше, чем следовало ожидать. Но это произошло пять лет назад. Он снова был вхож в Амбер, к тому же женат. И может захотеть улучшить свое положение. Так что я просто не знал. В итоге, прикинув возможные плюсы и минусы, решил, что лучше подождать и переговорить с ним лично, когда я вновь окажусь в Городе.

Я сдержал слово и не ответил ни на одну попытку связаться со мной. В первые две недели моего пребывания в Тени Земля они случались почти ежедневно. С тех пор миновало несколько недель, и меня больше не пытались тревожить. Зачем позволять кому-либо нанести удар по колесикам своего сознания? Нет уж, родные мои.

Я подобрался к дому сзади, скользнул к окну, провел по нему рукавом. За домом я наблюдал три дня – внутри не должно было быть никого. И все же…

Я заглянул.

Там, конечно, был бардак. Многое, понятно, отсутствовало, но кое-что оставалось на местах. Я двинулся вправо и толкнул дверь. Заперта. Я усмехнулся.

Обойдя дом, я подошел к веранде. Девять кирпичей вбок, четыре вверх. И вот он, ключ. На обратном пути я вытер его о куртку. А потом отпер дверь и вошел.

Повсюду пыль, кое-где, правда, ее слой был потревожен. В камине валялись банки из-под кофе, обертки от сандвичей и окаменелые остатки гамбургера в камине. В мое отсутствие дождь проложил себе надежный путь по трубе. Я подошел к камину и задвинул вьюшку.

Передняя дверь была взломана у замка. Я дернул – она, должно быть, оказалась заколоченной гвоздями.

На стене прихожей была нацарапана непристойность. Я зашел в кухню. Здесь был полный кавардак. Все, что уцелело при грабеже, валялось на полу. Плита и холодильник исчезли, на полу остались лишь царапины от того, как их волокли.

Я повернул назад, в свою мастерскую. Тоже ограблена. Полностью. Проследовав далее, я с удивлением обнаружил в спальне собственную незастеленную кровать и два довольно дорогих кресла.

Студия оказалась в более благовидном состоянии. Большой стол был завален хламом и мусором, но так было всегда. Раскурив сигарету, я подошел к нему и уселся рядом. Думается, он остался на месте лишь из-за своих габаритов. Все книги оказались на полках. Их крадут только друзья. А там…

Я не поверил своим глазам, встал и подошел поближе.

Дивная гравюра Ёситоси Мори висела там, где всегда и была: чистая, простая, элегантная, мощная. Подумать только, никто так и не догадался уволочь самое ценное из моего состояния…

Чистая?

Я пригляделся, провел пальцем по раме.

Слишком чистая – ни пылинки, ни соринки, совсем не так, как вокруг.

Я поискал ловушку – не обнаружил; снял гравюру с крючка и опустил вниз.

Нет, стена под ней не была темнее, в точности такая же, как вокруг.

Я поставил творение Мори на стул у окна и возвратился к столу. Я был встревожен, на что, вне сомнения, некто и рассчитывал. Гравюру явно снимали, о ней позаботились – за это я был благодарен – и повесили обратно совсем недавно. Словно предугадав мое возвращение.

Такой причины уже достаточно для мгновенного бегства. Но теперь бежать было неразумно. Если это ловушка, она, конечно же, готова сработать. Я вытащил пистолет из кармана куртки и заткнул за ремень. Я ведь и сам не собирался возвращаться сюда. Так получилось просто потому, что у меня вдруг оказалось свободное время.

Значит, рассчитано было не на один день. Если я вернусь в свой прежний дом, то лишь за самой ценной вещью в нем. Поэтому надо сохранить ее и представить так, чтобы я второпях ничего не заметил. А если заметил? Пока на меня еще не нападали, так что на ловушку не похоже. Тогда что же? Послание. Какого-либо рода. Какое, как и от кого?

Самым надежным уголком во всем доме оставался сейф, если, конечно, он не взломан. Вполне по силам моим родственникам. Я подошел к задней стенке, утопил панель и поднял ее. Покрутил колесико на нужную комбинацию, отступил на шаг и открыл дверцу старой прогулочной тростью. Взрыва не последовало. Уже хорошо. Правда, взрыва я и не ожидал.

Внутри не было ничего особенно ценного – несколько сотен долларов наличкой, сколько-то облигаций, рецепты, письма.

Конверт. Свежий, еще не пожелтевший и прямо на виду. Такого я у себя не помнил.

Изящным почерком на нем было написано мое имя. И не шариковой ручкой. В конверте лежали письмо и карта.

Письмо гласило: