Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

Никого страшнее лис, оленей, кроликов и белок в тот день мы не встретили. Запахи леса, его зеленые, золотые и коричневые краски напоминали мне о более счастливых временах. Перед закатом я взобрался на вершину лесного гиганта и рассмотрел вдали горный хребет, за которым высился Колвир. Шторм плясал над ним, тучи скрывали самые высокие вершины.

К полудню следующего дня мы все-таки нарвались на патруль Джулиана. Не знаю, кто больше удивился и кто кого застал врасплох. Стрельба началась почти сразу. Я до хрипоты наорался, запрещая пальбу – каждый хотел испробовать оружие на живой цели. Отряд противника был невелик, дюжины полторы, и живым не ушел никто. У нас оказался единственный раненый – кто-то из наших попал в другого, а может, и сам в себя. Я не стал выяснять. Мы наделали немало шуму, поэтому пришлось торопиться. Где и как были расположены другие отряды противника, я не имел представления.

К ночи мы достаточно продвинулись вперед и вверх, горы были теперь на виду там, где их не скрывали деревья. Облака еще липли к вершинам. Мои воины были перевозбуждены после дневной бойни и угомонились не скоро.

На следующий день мы добрались до подножия гор, удачно миновав два сторожевых отряда. Стемнело, но я все торопил людей, стремясь к намеченному заранее укрытию. Спать мы укладывались, должно быть, на полмили повыше, чем в предыдущую ночь. Небо заволокли облака, дождя не было, но все словно дрожало от напряжения, которое предшествует грозе. Я плохо спал в ту ночь. Мне снились горящая кошачья голова и Лоррейн.

Утром мы тронулись в путь под низкими облаками, я безжалостно гнал войско все выше. Вдали ударил гром, воздух трепетал и весь был пронизан электричеством.

К середине утра на вьющейся меж скал дороге я услышал где-то за спиною крик, а за ним несколько очередей. Пришлось вернуться.

Несколько человек, среди них и Ганелон, стояли и смотрели на что-то, негромко переговариваясь. Я протолкался вперед.

И едва поверил увиденному. Никогда на моей памяти такие твари не добирались до Амбера. Футов двенадцати длиной, какая-то жуткая пародия на человеческое лицо на плечах льва, сложенные орлиные крылья на покрытых сейчас кровью боках, все еще подрагивающий хвост со скорпионьим жалом… Однажды я встретил мантикору на далеких южных островах – жуткая тварь, что всегда присутствовала в списке тех, с кем я категорически не хочу пересекаться снова.

Один из воинов повторял:

– Она разорвала Ралля пополам, прямо пополам…

В двадцати шагах на земле я увидел то, что осталось от Ралля. Мы прикрыли его брезентом и завалили сверху камнями. Большего сделать было нельзя. По крайней мере, эта неприятность помогла восстановить осторожность, исчезнувшую после легкой вчерашней победы. Люди приумолкли и стали внимательно следить за дорогой.

– Ничего себе зверюга, – сказал Ганелон. – Она и разумна тоже?

– Не знаю.

– Забавно, Корвин, я что-то волнуюсь. Словно должно случиться нечто ужасное. Не знаю даже, как это понять.

– Я понимаю.

– Значит, и ты чувствуешь это?

– Да. Должно быть, погода, – сказал я.

Он медленно кивнул в ответ.

Мы поднимались вверх, небо темнело, непрестанно громыхало вдали. На западе жарко полыхали молнии, ветер усилился. Над головой повисли груды облаков. На фоне их то и дело прорисовывались темные крылатые силуэты.

Чуть позже мы наткнулись на другую мантикору, но расправились с ней уже без потерь. Примерно через час на нас набросилась стая птиц с острыми, как бритвы, клювами – я таких никогда еще не встречал. Мы их отогнали, конечно, но эта стычка меня встревожила.

Мы лезли в гору, ожидая, что вот-вот над нами разразится гроза. Ветер крепчал.

Вокруг потемнело, как поздним вечером, хотя до заката времени оставалось еще немало. Воздух стал туманным, какой-то дымкой, словно мы приближались к облакам. Все пропахло сыростью. Скалы под ногами стали скользкими. Так и хотелось объявить привал, но мы были еще далеко от Колвира, а я старался избежать сложностей с провизией – все было рассчитано под завязку.

Мы осилили еще мили четыре, поднявшись теперь уже на несколько тысяч футов, когда нам пришлось остановиться. Вокруг царила кромешная тьма, которую нарушали только частые вспышки молний. На голом каменистом склоне мы разбили лагерь кольцом, расставив по всей окружности стражу. Гром словно отбивал эпический марш. Заметно похолодало. Я дозволил развести костры, вот только ничего горючего вокруг не оказалось. Пришлось переждать холодную и темную ночь.

Через несколько часов на нас внезапно и бесшумно набросились мантикоры. Погибло семеро наших, мы перебили шестнадцать тварей, не знаю, сколько еще их удрало. Перевязывая раны, я вовсю костерил Эрика и гадал, из какой Тени вывел он эту гадость.

Когда наступил рассвет, мы уже продвинулись к Колвиру миль на пять, а потом свернули к западу. Идти можно было тремя маршрутами, но этот путь я всегда считал наиболее удобным для нападения. Несколько раз нас вновь атаковали птицы, большим числом и с удвоенной яростью. Впрочем, чтобы отогнать всю стаю, оказалось достаточно подстрелить нескольких.