Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

Жар становился совершенно невыносимым, с трудом можно было дышать. Нас обгоняли объятые паникой волки и олени, лисы и зайцы. Они бежали вместе с нами, не страшась близости человека, не замечая своих природных врагов. В дымных небесах кружили стаи жалобно кричащих птиц. Помет их редким дождем падал на головы, но нам было не до того.

Поджечь этот лес, столь же древний, как Арденский, по мне, граничило со святотатством. Но принцем близ трона Амбера сейчас был Эрик, и вскоре он должен был стать королем. Возможно, на его месте я бы тоже не удержался.

Волосы и брови мои были опалены, глотка покрыта копотью, как каминная труба. Скольким суждено сгинуть в огне, мелькнуло у меня в голове.

Семьдесят миль заросшей лесом долины отделяло нас от Амбера, чуть больше тридцати – осталось позади, до самого края леса.

– Блейз! – хрипло окликнул я. – Через две-три мили развилка. Свернем направо – выйдем к реке Ойзен[84], а она течет в море! Других вариантов нет, вся долина Гарната сейчас сгорит, наша единственная надежда – пробиться к воде!

Он кивнул.

И мы помчали дальше. Но огонь обгонял нас.

Мы достигли развилки, сбивая пламя с одежды, вытирая запорошенные пеплом глаза, отплевываясь от все того же пепла и стряхивая искры с волос.

– Всего четверть мили осталось! – закричал я.

Несколько раз меня задевало горящими сучьями и ветвями. Не прикрытую одеждой кожу дергало от ожогов, да и одежда не всегда спасала от них. Мы бежали по горящей траве вниз по склону, а у подножия его увидели воду и еще ускорились, хотя и так мчали на пределе возможностей. А потом бросились прямо в воду, и она приняла нас в прохладные объятия.

Мы с Блейзом старались плыть рядом, влекомые теченьем по извилистому руслу Ойзена. Сплетенные ветви деревьев над головами выглядели как стропила в объятом пожаром соборе. Когда они падали, приходилось либо отплывать в сторону, либо нырять. Вокруг было полно дымящихся и шипящих обломков, а головы воинов, плывших за нами, походили на гирлянду кокосовых орехов.

Воды реки были темны и холодны, раны наши ныли, мы дрожали, стуча зубами.

Несколько миль спустя горящий лес закончился, и река вынесла нас на плоскую низину, что простиралась до самого моря. Отличное местечко, где мог поджидать нас Джулиан – с лучниками наготове. Я намекнул об этом Блейзу, и он согласился, но сказал, что особого выбора у нас нет. С этим уже вынужден был согласиться я.

Лес пылал, теченье влекло нас дальше.

Миновали, кажется, часы, хотя на самом деле прошло куда меньше времени. А потом страхи мои оправдались и в нас полетела первая туча стрел.

Я нырнул и долго плыл под водой. А поскольку плыл по течению, то вынырнул довольно-таки далеко. Но когда вынырнул, рядом снова начали свистеть стрелы.

Только богам ведомо, сколько может продолжаться такая игра со смертью! Лично я на себе проверять это не желал, быстро вдохнул воздух и нырнул снова.

Я достиг дна, прочувствовав подводные камни собственной шкурой. Продержался там, сколько сумел, а потом сместился к правому берегу, потихоньку выдыхая, и, вылетев на поверхность, глубоко вздохнул и снова нырнул, даже не осмотревшись.

Я плыл под водой, пока легкие не начали разрываться от напряжения, затем снова вынырнул.

На этот раз мне не так повезло. Я поймал стрелу левым бицепсом. Нырнул и где-то на дне отломил прошедший насквозь наконечник и выдернул древко из раны. Потом я поплыл по-лягушачьи, помогая себе правой рукой. Если в следующий раз окажусь под прицелом, мне придется тяжко.

Так что я оставался под водой, пока перед глазами не заплясали красные молнии и не начало мутиться сознание. Кажется, я задержал дыхание минуты на три.

Однако, когда вынырнул, уже ничего не случилось, и я наконец смог как следует отдышаться и поплыл к левому берегу, где замер, уцепившись за корни травы, и осмотрелся.

Деревьев вокруг не было и близко, пожар сюда не добрался. Берега были пусты, река тоже. Неужели только я и выжил? Вряд ли, ведь еще утром нас было так много…

Я был полумертв от усталости. Все тело болело, бесчисленные ожоги саднили, но после заплывов в ледяной воде меня буквально трясло от холода. Мне нужно выбираться на сушу, если я хочу выжить, однако я чувствовал, что сумею продержаться в спасительных глубинах еще немного.

И еще четыре раза нырял, одолев неплохое расстояние под водой. Нырнуть в пятый раз не решился, опасаясь, что могу и не вынырнуть. Уцепился за камень, перевел дух и выполз на берег.

Перекатился на спину. Осмотрелся, но местности не узнал. Пожара здесь точно не было. Справа был густой кустарник; я дополз до него, заполз внутрь, упал ничком и тут же уснул.

Проснувшись, я немедля об этом пожалел. Все тело ломило, меня лихорадило. В полубреду я несколько часов провалялся в кустах, потом заставил себя добраться до реки и напиться. Потом забрался обратно в кусты, где погуще, и снова заснул.

Когда я вновь пришел в сознание, мне все еще было плохо, но силы уже начали возвращаться. Я прошелся по берегу, а затем холодное касание Козыря дало мне знать, что Блейз все еще жив.

– Ты где? – спросил он, как только контакт установился.