Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

Он вновь шевельнул клинком.

– Нет! – крикнул мальчик. – Пожалуйста…

Я шагнул вперед и сказал:

– Ганелон!

Он глянул на меня, ухмыльнулся и убрал клинок. Юнец лихорадочным взглядом впился в мое лицо.

– Ну и что тут у нас? – спросил я.

– Ха! – ответил Ганелон, шлепнув юнца с размаху по мягкому месту так, что тот вскрикнул. – Вор, дезертир… и интересная история.

– Тогда спусти его, и я тоже послушаю.

Ганелон небрежным взмахом перерубил веревку. Мальчик упал на землю и зарыдал.

– Я поймал его, когда парень копался в наших припасах, и решил порасспросить об окрестностях, – сказал Ганелон. – Наш гость пришел из Авалона, и очень быстро.

– Что ты имеешь в виду?

– Он был пехотинцем в битве, которая произошла там две ночи назад. Во время боя струсил и дезертировал.

Юнец стал было бормотать возражения, но Ганелон пнул его.

– Тихо! – прикрикнул он. – Я пересказываю то, что узнал от тебя.

Мальчишка попятился боком, как краб, и взглянул на меня большими умоляющими глазами.

– В битве? – переспросил я. – Кто же и с кем бился?

Ганелон мрачно усмехнулся.

– Довольно знакомая картина. Войска Авалона принимали участие в самой крупной и, возможно, последней битве с не вполне обычными существами…

– Да?!

Я внимательно посмотрел на мальчика, и тот потупился, но я успел перед этим заметить в его глазах страх.

– …Женщины, – говорил Ганелон, – бледные фурии из какого-то ада, красивые и холодные. В броне и с оружием. Длинные светлые волосы, глаза как лед. На белых огнедышащих конях, что питаются человечиной. По ночам они выходят из лабиринта пещер, который открылся в горах несколько лет назад после землетрясения, совершают набеги, похищают юношей, а всех остальных убивают. Некоторые из похищенных, словно бездушные куклы, после следуют за авангардом. Похоже на людей из знакомого нам Круга.

– Но многие из них остались живы, когда их освободили, – сказал я. – И они оказались не бездушными, а только все позабыли, как я когда-то. Странно, – продолжал я, – почему они не завалили входы в пещеры днем, ведь наездницы выходят из них по ночам…

– Дезертир говорит, что так пытались делать, – сказал Ганелон, – да только помогало ненадолго. Потом они вырывались снова, став сильнее прежнего.

Лицо мальчика посерело, но он утвердительно кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд.

– Их генерал – парень зовет его Протектором – не раз отражал набеги, – продолжал Ганелон. – Даже провел часть ночи с их предводительницей, бледнокожей сукой по имени Линтра. Уж не знаю, развлекался или вел переговоры. Но ничего хорошего из этого не вышло. Налеты продолжались пуще прежнего. Протектор наконец решился на масштабную атаку всеми силами, чтобы полностью уничтожить врага. Из этой-то битвы парень и бежал. – Ганелон указал клинком на юнца. – Вот почему конец истории нам неизвестен.

– Все это действительно так? – спросил я.

Мальчик отвел взгляд от острия, на секунду глянул прямо мне в глаза и медленно кивнул.

– Интересно, – сказал я Ганелону. – Очень. Похоже, их проблемы тесно связаны с нашими. Хотелось бы знать, чем окончилась битва.

Ганелон кивнул, перехватив рукоять.

– Ну, если покончить с ним сейчас… – начал он.

– Погоди. Парень, кажется, пытался стянуть что-то из еды?

– Да.

– Развяжи ему руки. Пусть поест.

– Но он же пытался украсть у нас…

– Разве ты не говорил когда-то, что убил человека за пару башмаков?

– Конечно, но там все было совсем по-другому.

– Как это?

– Мне это удалось.

Я расхохотался. Этот смех взял верх – я не мог остановиться. Ганелон сперва вроде бы рассердился, потом удивился и тоже захохотал.

Юнец смотрел на нас, как на пару умалишенных.

– Хорошо, – сумел наконец выговорить Ганелон. – Хорошо. – Нагнувшись, он одним движением перерезал стягивавшую запястья юнца веревку. – Пойдем, парень, я организую тебе чего-нибудь.

И склонился над мешком с припасами, копаясь в свертках.

Мальчик схватил предложенный ему кусок и быстро и шумно зачавкал, не отрывая, впрочем, глаз от Ганелона. Если он говорил правду, у меня возникали некоторые сложности, и главная заключалась в том, что в опустошенной войной стране трудно отыскать то, что мне требовалось. И это, помимо природы здешней беды, тоже усиливало мои опасения.

Я помог Ганелону развести костерок.

– Насколько могут измениться наши планы? – спросил он.

Выбора у нас не было. Во всех Тенях неподалеку от намеченного мной места происходит примерно одно и то же. Я мог направиться туда, где нет войны, но тогда попал бы не в Авалон, а куда-то в совершенно другой мир. И там не окажется того, что я желаю. Коль скоро хаос постоянно препятствует мне на пути сквозь Тени в то место, куда я желаю попасть, значит, причиной тому само желание мое и, так или иначе, подобные препятствия нужно устранить, чем раньше, тем лучше. Уклоняться нельзя. Таковы правила игры, и некому жаловаться – ведь правила эти устанавливал я сам.

– Идем дальше, – сказал я. – Это и есть место, куда я желаю попасть.

Мальчишка коротко вскрикнул, а потом, быть может, из благодарности – ведь я вроде бы помешал Ганелону сделать еще пару дырок в его шкуре – предупредил: