Девять принцев Амбера. Ружья Авалона

- …Женщины, - говорил Ганелон, - бледные фурии из какого-то ада, красивые и холодные. В броне и с оружием. Длинные светящиеся волосы, ледяные глаза. На белых огнедышащих конях, что питаются человечиной. По ночам они выходят из лабиринта пещер, что открылся в горах после землетрясения несколько лет назад, совершают набеги на селения, похищают юношей, а всех остальных убивают. Некоторые из похищенных, словно бездушные куклы, после следуют за авангардом. Это похоже на людей из знакомого нам Круга.

- Но многие из них остались живы, когда их освободили, - сказал я. - И они оказались не бездушными, а только все позабыли, как я когда-то. Странно, - продолжал я, - почему они не завалили входы в пещеры днем, ведь наездницы выходят из них по ночам…

- Дезертир говорит, что так пытались делать, - сказал Ганелон, - да только помогало ненадолго. Потом они вырывались снова, сильнее прежнего.

Лицо мальчика посерело, но он утвердительно кивнул в ответ на мой вопросительный взгляд.

- Их генерал - парень зовет его Хранителем - отражал их набеги уже много раз, - продолжал Ганелон. - Даже провел часть ночи с их предводительницей, бледнокожей сукой по имени Линтра. Уж не знаю, развлекался он с ней или вел переговоры. Но ничего хорошего из этого не вышло. Налеты продолжались пуще прежнего. Хранитель наконец решился на массированную атаку всеми силами, чтобы полностью уничтожить врага. Из этой-то битвы парень и бежал. - Ганелон указал мечом на юнца. - Вот почему конец истории нам неизвестен.

- Все это действительно так? - спросил я.

Мальчик отвел взгляд от острия меча, что Ганелон не выпускал из рук, на секунду глянул прямо мне в глаза и медленно кивнул.

- Интересно, - сказал я Ганелону. - Очень. Похоже, их проблемы тесно связаны с нашими. Хотелось бы знать, чем окончилась битва.

Ганелон кивнул, перехватив рукоять меча.

- Ну, если покончить с ним сейчас… - начал он.

- Погоди. Парень, кажется, пытался стянуть что-то из еды?

- Да.

- Развяжи ему руки. Пусть поест.

- Но он же пытался украсть у нас…

- Разве ты не говорил когда-то, что убил человека за пару сапог?

- Конечно, но там все было совсем по-другому.

- Как это?

- Я ушел в сапогах.

Я расхохотался. Этот смех взял верх - я не мог остановиться. Ганелон сперва вроде бы рассердился, потом удивился и тоже захохотал.

Юнец смотрел на нас, как на пару умалишенных.

- Хорошо, - сумел наконец выговорить Ганелон. - Хорошо. - Нагнувшись, он одним движением перерезал стягивавшую запястья юнца веревку. - Пойдем, парень, я организую тебе чего-нибудь.

И склонился над мешком с припасами, копаясь в свертках.

Мальчик схватил предложенный ему кусок и быстро и шумно зачавкал, не отрывая, впрочем, глаз от Ганелона. Если он говорил правду, у меня возникали некоторые сложности, и главная заключалась в том, что в опустошенной войной стране трудно отыскать то, что мне требовалось. И это, помимо природы здешней беды, тоже усиливало мои опасения.

Я помог Ганелону развести костерок.

- Насколько могут измениться наши планы? - спросил он.

Выбора у нас не было. Во всех Тенях неподалеку от намеченного мной места происходит примерно одно и то же. Я мог направиться туда, где нет войны, но тогда попал бы не в Авалон, а куда-то в совершенно другой мир. И там не окажется того, что мне нужно. Коль скоро хаос постоянно препятствует мне на пути сквозь Тени в то место, куда я желаю попасть, значит, причиной тому - само желание мое, и так или иначе, подобные препятствия нужно устранить, чем раньше, тем лучше. Уклоняться нельзя. Таковы правила игры, и некому жаловаться - ведь правила эти устанавливал я сам.

- Идем дальше, - сказал я. - Это и есть место, куда я желаю попасть.

Мальчишка коротко вскрикнул, а потом, быть может, из благодарности - ведь я вроде бы помешал Ганелону сделать еще пару дырок в его шкуре - предупредил:

- Не ходите в Авалон, сэр! Вам нечего желать там! Вас убьют!

Я улыбнулся и поблагодарил парня. Ганелон состроил страшную гримасу и сказал:

- Ну что же, прихватим его, пусть предстанет перед военно-полевым судом.

Тут юнец вскочил и проворно бросился в кусты.

Ганелон с хохотом выхватил кинжал и занес руку, чтобы метнуть ему вслед. Я ударил по ней, и кинжал отлетел в сторону. Мальчишка исчез в лесу, а Ганелон продолжал смеяться.

Потом он встал, подобрал кинжал и сказал мне:

- Лучше бы ты все-таки позволил мне прирезать его.

- Я решил иначе.

Он пожал плечами:

- Быть может, мнение твое переменится, когда парень вернется ночью, чтобы перерезать нам глотки.

- Могу представить и такое. Но его на это не хватит, сам знаешь.

Ганелон вновь пожал плечами, отрезал изрядный кусок мяса и стал подогревать его над костром.

- Что же, по крайней мере, война великолепно научила его показывать пятки, - объявил он, - и, быть может, мы действительно проснемся завтра.

Он отгрыз кусок и принялся жевать. Занятие показалось мне недурным, и я последовал его примеру.