Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир

– На прошлой неделе в вашем дансинге я познакомилась с одним парнем по имени Гленн. Высокого роста, с бородой, с приятной улыбкой, отличный танцор.

– Я его знаю, – сказала Джанетт.

– Ну и что это за человек? Хороший или плохой?

– О, конечно хороший! – взволнованно воскликнула Джанетт. – Очень хороший.

Я не знала, что Гленн в течение нескольких лет помогал им в дансинге, не знала, что он дружил с Джанетт и Норманом еще со школы. В тот момент я практически ничего о нем не знала, кроме того, что он был самым открытым и внимательным человеком из тех, кого я встречала.

– Я могу это устроить, – оживленно сказала Джанетт. – В школе у меня это здорово получалось. Я позвоню ему, если хочешь.

Спустя несколько часов мне позвонил Гленн. Мы поговорили примерно полчаса, через несколько дней – немного дольше. Вскоре мы перезванивались каждый вечер, а там и по два-три раза в день. Мы говорили буквально обо всем – о нашей работе, о наших кошках (хотя я не сказала ему про книгу), даже о политике и о религии. Мы едва дождались, когда снова можно будет поехать в дансинг «Стом и Норман». Только ради того, чтобы потанцевать с ним, говорила я себе, он такой замечательный танцор. Но мое возбужденное состояние, в котором я пребывала весь долгий путь до Уотербери, подсказало мне, что это неправда. Мне казалось, я просто выпорхну из машины и полечу к нему!

Мы немного опоздали по вине Фейт, и перед билетным окошком уже выстроилась очередь. Когда мы оказались у кассы, я увидела, что Гленн стоит у входа внутри и ждет меня. Он был в черных джинсах и черной рубашке, и по тому, как он держался, я поняла, что он тщательно готовился к этому вечеру. Затем я увидела у него в руке букет красных роз, и мое волнение улеглось. Я подошла и без колебаний поцеловала его в щеку. Не помню, что он сказал, помню только, как мы танцевали, и мне казалось, что мы танцуем вместе всю жизнь. Когда в середине вечера оркестр взял первые аккорды песни Ронни Милсепа Lost in the 50s Tonight, я взглянула ему в глаза и в сотый раз увидела в них тепло и – приглашение. «Я открыт, – говорили они, – я пришел из-за тебя и никогда тебя не обижу».

– Это моя любимая песня, – сказал Гленн, когда песня окончилась, и промурлыкал: – «Шу-боп, шу-би-боп, так реально, так точно».

– И моя, – сказала я. Потом прислонилась головой к его широкой груди, как раз на уровне сердца, и подумала: «Вот я и дома».

А если бы в тот момент я знала про три его брака и пятерых детей? Должна признаться, все равно я заинтересовалась бы Гленном Альбертсоном. Возможно, если бы я знала обо всем этом перед первым танцем, все сложилось бы иначе. Но после второго проведенного с ним вечера я уже не могла его оставить. Нам предстояло познакомиться поближе, и, когда передо мной развернулась лента его жизни, я уже не сомневалась в его характере. Один развод мог говорить об ошибке. Но три развода? После такого человек перестает указывать пальцем на других и начинает разбираться в себе. Но Гленн уже проделал эту работу. Вот почему чем больше я узнавала о его жизни, тем больше проникалась к нему уважением. Я встречала много мужчин, замкнутых, скрывающих свои эмоции, которые предпочитали говорить только о спорте. Гленну пришлось пережить куда больше, чем им, и все-таки он смог поделиться со мной своею болью. Он поднимал меня как перышко, разбирал и чинил мою машину, делал мне великолепный массаж и даже стриг меня; он приносил мне цветы, целовал меня и дарил ощущение, что я самая красивая женщина в Айове. Но самое главное – он был со мною честным и откровенным.

Однако для развития наших отношений было одно серьезное препятствие. Дело в том, что мне очень нравилась моя одинокая жизнь. Я прожила одна больше тридцати лет и не намеревалась отказываться от своей независимости. Как я часто говорила: «Мне нужен только такой мужчина, чтобы я могла повесить его в шкафу, как старый костюм, и доставать только в тех случаях, когда мне захочется танцевать». И я не шутила. В шестьдесят лет я не думала о том, чтобы начать жить с мужчиной. Я отдала дочери и библиотеке все, что у меня было, и гордилась своими достижениями. У меня было много старых друзей, которые дарили мне любовь, поддерживали меня, с которыми мне было очень весело. У меня были дочь и внуки. Я организовала четырнадцать свадебных вечеринок, продумывая их план и оформление. Я ушла на пенсию, но все еще присутствовала на заседаниях библиотечных советов по всему штату, поэтому все время разъезжала. Я всегда буду помнить, как в Новом Орлеане после шумного вечера, проведенного с коллегами, мы уселись в такси, и через несколько минут водитель повернулся к нам и сказал: «Поверить не могу, что вы – библиотекари. Видно, вы здорово провели время!»