Девять жизней Николая Гумилева

— Не, ее тем более не надо, — отрицательно мотнул челкой Меркурьев. — И так прохода мне не дает, а если респект Галине оказать, вообще невесть что о себе возомнит. Лучше свести общение с ней к минимуму. Встречаться исключительно по работе. Черт! Как вспомню о работе — страшно становится. Полный завал. Мне в Москву надо срочно выбраться и в Женеву. Тоже срочно. И в Бежецк. Некогда, совершенно некогда. Одновременно надо оказаться в трех местах. Что я, волшебник? Я сначала планировал попросить Веденееву съездить с дедом вместо меня в Бежецк, а потом передумал. Только попроси о чем-нибудь, от нее потом не отделаешься.

К их столику с подносом торопливо приблизился лично владелец заведения, и мужчины замолчали, давая ему возможность поставить на стол две чашки кофе. Несмотря на демократичность заведения, сидевшие за дальней перегородкой клиенты были слишком важными персонами, чтобы хозяин «Второй древнейшей» доверил их обслуживание нерасторопной официантке.

— А может, зря ты с ней так? — проговорил Полонский, придвигая к себе блюдце, беря чашку и делая первый глоток. — Галка девушка породистая. Присмотрелся бы к ней, Сереж. Может, замуж бы взял.

— Слушай, Олежек, заканчивай меня сватать, — попивая обжигающий кофе маленькими глотками, поморщился Меркурьев. — Ты с Ириной развелся и перекрестился. А меня в когти дьяволу толкаешь. Мне Симы на всю оставшуюся жизнь хватит. Мы с ней разбежались, а до сих пор дохнуть не дает. Сам ведь знаешь, с отцом ее ношусь как с писаной торбой. Старик дурит — капризничает, а я только в пояс кланяюсь. Как же! Академик Граб! Сам себя ненавижу, а ничего поделать не могу, ибо многим ему обязан. Зато теперь я научен горьким опытом. Больше никогда не женюсь.

— А я, Сереж, опять жениться собираюсь.

— Да ладно! — Меркурьев недоверчиво вскинул брови. — На ком же?

— На ней. На Соне Кораблиной.

Голос Полонского дрогнул, лицо покрылось стыдливым румянцем.

— Не сейчас, конечно, — смущенно добавил он. — Со временем.

— А Ирка как? Глаза не выцарапает? — приятель заинтересованно подался вперед. — Бывшие жены, они знаешь какие злопамятные? Меня Серафима до сих пор на коротком поводке держит, хотя давным-давно свалила за рубеж и превосходно себя чувствует. А я должен присматривать за ее отцом, как будто других забот у меня нет.

— А ведь тебе весь курс завидовал, когда ты дочь самого академика Граба под венец повел. Ты тоже, помнится, радовался.

— Дурак был, вот и радовался, — Меркурьев отодвинул пустую чашку и расслабленно откинулся на спинку дивана, закинув руки за голову. — За Симкой весь универ бегал, а она меня выбрала. А потом такой змеей оказалась — мама дорогая. Я как диссертацию под руководством Викентия Павловича защитил, сразу охладел к Серафиме Викентьевне.

— Сплошь и рядом такое бывает, — сухо кивнул Олег.

— Сам все понимаешь, — усмехнулся Меркурьев. — В общем, с Симой, получается, мы расстались, а старика я бросить не могу. Душа за него болит — все-таки девяносто два года академику.

— Да, возраст. И как его самочувствие?

— Бодр и свеж и рвется в бой. Видит слабо, а в остальном вполне сохранен. Презентует, где только может, свою книгу. На гумилевские чтения в Бежецк собирается, и Сима требует, чтобы я ехал вместе с ним и глаз с него не спускал. А когда мне за стариком присматривать? Мне собой заняться некогда. В тренажерном зале уже месяц не появлялся, в бассейне полгода не был. Бывшая жена, а так за горло взяла — не дохнуть. А Ирина дама не вредная, не станет тебе руки выкручивать.

— Да, Ира порядочная. Честно тебе скажу, я от нее только из-за Сони ушел. Помнишь, как я переживал, что детей у нас с Иркой нет? А теперь понял, что Господь нам специально детей не дал, чтобы мы могли разойтись без особых сожалений. Я, когда Соню увидел, поговорил с ней, понял — или она, или никто. Моя женщина. И дети у нас с ней будут. И все будет. Не сейчас, конечно. Пусть пройдет время.

Меркурьев неожиданно подался вперед, облокотившись локтями на стол, и азартно проговорил:

— Слушай, Олег, а давай твою Соню на недельку устроим помощницей к академику Грабу? Пусть съездит со стариком в Бежецк. Ну, никак у меня поехать не получается. А Сима напирает, требует, чтобы отца ее не бросал ни в коем случае. Ты же знаешь, как Викентий Палыч к людям относится. Мало кто может найти с ним общий язык. А хорошенькая девушка всегда имеет массу преимуществ.

По лицу Полонского было заметно, что идея ему не нравится.

— Может, все-таки Веденееву попросишь? — недовольно протянул он.

— Да ты что, Олежек! — рассмеялся Сергей. — Дед таких, как Веденеева, на дух не переносит. Помнишь, как Машку Савельеву с факультета культурологии третировал? И глупа-то, и вульгарна, и пробы на ней ставить негде. А Соня девушка приличная, не вертихвостка, старик таких одобряет.

— Куда нужно ехать?