Девять жизней Николая Гумилева

Пудря перед зеркалом нос, Бекетова-Вилькина пришла к выводу, что выглядит просто сногсшибательно. Накинула в прихожей летнее пальто, надела кокетливую парижскую шляпку и покинула квартиру. Выйдя на бульвар, прогулочным шагом двинулась к Летнему саду, но загляделась на красивого военного и чуть ли не лбом ткнулась в круглую театральную тумбу. Перед тумбой, рассматривая афишу Мариинского театра, стояла высокая худощавая девушка с забранными под шляпку огненно-рыжими волосами. Что-то в этих волосах сразу же показалось знакомым. Фигура, осанка, поворот головы и кукольное, обрамленное кудрями личико с миндалевидными зелеными глазами. Где-то Зиночка уже видела это лицо. И не просто видела, а отлично его знала. Мучаясь от того, что никак не может вспомнить, Бекетова-Вилькина тронула барышню за плечо и извиняющимся голосом проговорила:

— Прошу прощения, сударыня, мы, кажется, встречались?

Девушка обернулась, и зеленые глаза ее заискрились смехом.

— Бог мой, Зинуля! Ты тоже здесь, в Петрограде? — воскликнула она знакомым голосом.

И, зардевшись, протянула тонкую руку. Пожимая холодные пальцы, Зиночка вспомнила. Ну конечно! Это же Тата Яворская, старинная подруга по даче! При виде подруги Бекетову-Вилькину захлестнула волна нежности. Они были совсем детьми, лет по семь, не больше. На Финском заливе, в местечке Рялляля в Териоках их дачи стояли напротив, и девочки часто бегали друг к другу в гости. Под яблонями в саду раскладывали кукол и принимались играть. Зиночке очень нравилась Татьянина сестра, такая же зеленоглазая и рыжеволосая, но только еще красивее, потому что старше.

Звали ее Инга, и Зиночка помнила, как Инга привезла на дачу смешного и толстого мужа — доктора Евгения Львовича Дынника. Он был совсем не красивый, но очень милый, похожий на медвежонка. Доктор Дынник угощал девочек леденцами из круглой баночки и с самым серьезным видом называл «барышнями». С доктором приезжал сердитый господин Рогозин, бранившийся страшными словами. При звуках его голоса подруги зажимали уши ладошками и с визгом убегали. А потом Зиночку перестали вывозить в Териоки, и в разговоре взрослых она случайно услышала, что дачу продали. С тех пор они с Татой не виделись. И вдруг — такая встреча!

— Как ты? Как Инга? Евгений Львович? — теребила подругу Зиночка. — Ну же, Тата! Рассказывай!