Девятая жизнь Луи Дракса

Мы с Жаклин шли по прохладному больничному коридору к кабинету Водена. Интересно, какое мнение успела составить мадам Дракс о нашей больнице? К старому зданию у нас пристроено новое, выдержанное в том же стиле: ухоженный сад, внутри корпусов – стекло и хром, приглушенное, мягкое освещение. Все внушает покой и приятие. Способна ли мадам Дракс к приятию?

Мы вошли в прокуренный кабинет Водена: он сидел за столом и чертил план эвакуации на тот случай, если лесные пожары доберутся и до больницы. Воден подозвал нас и предъявил свою работу, чтоб мы полюбовались. Схема внушала почтение: разноцветные квадратики, каждый подписан и стрелочками соединен с другими.

– Казалось бы, можно на компьютере, – объяснил Воден, и глаза его радостно блестели под кустистыми бровями. – Свести карту местности и план здания. Не получилось. Пришлось поработать карандашом.

Жаклин подавила смешок. А через секунду вошла детектив Стефани Шарвийфор. Коренастая молодая особа. Лицо открытое, серьезное, без малейших признаков косметики. Глаза ярко-синие. Чувствовалось, что умненькая. Эдакая птица-сорока. Воден пожал детективу руку, представил нас.

Детектив Шарвийфор попыталась умоститься на неудобном дизайнерском стуле.

– Технически говоря, когда я начала расследование, Луи Дракс был мертв, – сказала она. – Собственно, я сама видела тело. Я так понимаю, с медицинской точки зрения это весьма необычный случай. Вы позволите закурить?

– Будьте любезны, – откликнулся Ги, не успел я возразить, и сам вытащил сигарету. – Что толку быть начальником, если нельзя нарушать правила.

Они оба закурили, синхронно выдыхая дым. Мне удалось ввести запрет на курение во всей больнице, но Ги превратил свой кабинет в свободную зону.

– Все знакомы с обстоятельствами дела? – спросила Шарвийфор. Ги ответил, что читал в газетах, но детали забыл. Я знаю лишь то, что рассказал Филипп Мёнье, признался я, но это в основном информация врачебного характера. Жаклин сказала, что до нее доходили только слухи.

– Я, собственно, пришла сюда, чтобы предупредить вас вот о чем. Если в приемном покое и в отделении появятся незнакомые люди, либо вам что-то покажется странным, сразу же звоните мне. Я оставлю вам номер мобильного телефона и домашнего. Мы опасаемся, что сюда может проникнуть Пьер Дракс. В палате у вас все время кто-нибудь дежурит?

– Да, – ответил я.

– Иногда двое, – прибавила Жаклин.

– Вы регистрируете посетителей на входе и выходе?

– У нас есть журнал посещений, – ответил Ги. Затем объяснил, как устроена наша пропускная система. Детектив Шарвийфор стряхнула пепел в пепельницу, посмотрела в окно.

– Я слышала, к вам подбираются лесные пожары. – Ги громко вздохнул и указал на план эвакуации. Детектив сочувствующе улыбнулась. – Что касается семьи Дракс, – сказала она, – я не могу выдавать всех подробностей, но изложу общеизвестные факты. К моменту трагедии родители Луи уже не жили вместе, но ради сына сохраняли видимость. Мадам Дракс утверждает, что ее муж сильно пил, но скрывал это от остальных.

– Еще бы, он ведь летчик, – поддакнул Ги. Я видел, что ему не терпится вернуться к плану эвакуации. Он тайком поглядывал на часы.

– Луи был эмоционально травмированным ребенком, – продолжала детектив, выдыхая дым. – Кстати, доктор Воден, я вас долго не задержу. Луи ходил к психологу. В школе вечно что-нибудь выкидывал. Друзей не было, в коллектив не вписывался. Все его звали Чекалдыкнутым. На девятилетие Луи его отец приехал из Парижа, где жил со своей матерью. Все трое отправились на пикник в горы. Свидетель у нас только один – мадам Дракс. Увы, дальше никаких доказательств. Лишь ее версия. Возможны и другие.

– Да, конечно, – кивнул Ги, делая очередную затяжку. Он выдохнул дым и сощурился в облаке.

– В общем, по версии мадам Дракс, у нее с Пьером возник спор по поводу воспитания сына. Ребенок все слышал. Потом родители начали ссориться, и вдруг Пьер потащил ребенка в машину, чтобы увезти в Париж.

– То есть похитить? – уточнила Жаклин.

– Выходит, что так. Мальчик понимает, что его хотят увезти, вырывается и бежит к ущелью. Отец бежит за сыном, хватает его, Луи упирается. Пьер Дракс впадает в бешенство и сталкивает ребенка вниз. Мадам Дракс утверждает, что это никак не могло быть случайностью. Мог быть аффект, но мы не исключаем и попытку убийства.

От этих слов у меня замерло сердце. Даже затошнило. Подумать невозможно. Я представил себе мадам Дракс, как она стоит на вершине горы, смотрит в пропасть и кричит. На миг я закрыл глаза.

– Если вдруг Луи начнет приходить в сознание… – сказала детектив.

– Пока это маловероятно, – перебил я. Слава богу, реплика Шарвийфор вырвала меня из малоприятного транса. – Прогнозы неутешительные.

– И все же, если ему станет лучше, нам нужно будет его допросить. Он может вспомнить какие-то важные детали.

– Может, и вспомнит, – ответил я. – Но не сразу. Кто-то теряет память полностью, к кому-то она возвращается лишь отчасти.