Девиация. Часть третья «Эльдар»

Я не слушал похотливого Демона, который подсказывал непристойности; слушал Пьеро: «…Аня согласится, кинется ко мне, смущённо пролепечет, как долго ждала этого признания; мы сольёмся в поцелуе, я буду щекотливо шептать ей на ушко нежные слова. А потом, возможно… («Это – не главное!» – настоял Пьеро, показал Демону язык)».

Лучше о том не думать!

Мы сыграем скромную свадьбу… «А дальше?» – настороженно спросил неверующий Гном.

Затем я перееду в Киев, попрошусь на работу к Игорьку. Бог с нею, с историей. Это ради Майи ничего не хочу менять, а ради Ани… Нет, пожалуй, историю оставим. Лучше переведусь на стационар, добуду отдельную комнату в студенческом общежитии, где мы будем жить с Аней. Вечерами пойду работать. Главное – быть рядом. Навсегда.

Хмель испарился вместе со страхом.

Рассуждая о желанном, уже неотвратимом, я обратился Эльдаром Решительным, с ясной головой и твёрдым намерением.

Оставалось подыскать подходящее место для такого важного поступка. Ещё НИКОГДА НИКОМУ я не делал предложения. Сделаю его сегодня.

Сейчас!

Вот здесь, поблизости НАШЕГО сарая!

Резко остановился, боясь передумать. Удержал влекущую руку. Аня по инерции дёрнулась, замерла. Развернул лицом к себе, дивясь небывалой решимости.

– Я давно хотел сказать… Я хочу тебе сказать…

– Не нужно, – Аня приложила палец к губам, будто нас могли подслушать.

Обернулся: пусто в переулке. Лишь безразличная Луна на небе да силуэты замерших в безветрии кустов отцветшей сирени.

– Идите за мной, – шёпотом сказала девушка. – Только ничего не говорите. Я прошу.

Аня отпустила мою руку, двинулась к сараю. Перескочила хлипкие жерди, заменявшие забор. Остановилась, глянула через плечо. Ждала.

Двинулся за ней. Уже ничего не понимал, заколдованный пережитым невниманием. Если это свидание – то зачем такая мистика, глупый ритуал? Что она собирается делать? Убить меня в том сарае? Пусть. Если даже не пожелала выслушать, то теперь всё равно.

Аня юркнула в пролом стены. Шагнул следом – как в преисподнюю. Всё тот же лунный сумрак, запах трухлого дерева, гнилой соломы, но не влажной, как давней осенью, а пыльно-прелой, пересушенной. Неуютный запах. Хорошее место закончить бестолковую жизнь, да ещё от руки решительной Герды.

Девушка обернулась. Недобро глянула, вымученно.

«Она – не Аня…» – испуганно шепнул Гном, щедрым маревом навевая образы ведьм и ведьмочек из прочитанного.

Уже пальцы правой руки сложились троеперстием, двинулась ко лбу, но Аня оказалась Аней. Будто решившись, шагнула ко мне, легонько толкнула в грудь ладошками, припечатала спиной к бревенчатой стене.

– Ты чего?.. – вяло запротивился я, ещё не до конца разубеждённый, что она не ведьма, не пытается меня угробить.

– Молчите! – зашипела Аня. Решительно опустилась на корточки, блеснула голыми коленками.

Что она собралась делать?!

Аня протянула голубые руки к поясу моих джинсов, нашарила пуговицу, принялась расстёгивать.

– Зачем? – спросил в ужасе, догадавшись, что произойдёт.

– Я так хочу! – зло ответила Аня.

– Я не хочу! Так… нельзя!

– Молчите!

Она долго возилась с пуговицей, затем с молнией. Я ей не помогал. Не отталкивал.

Будто перед смертью, в таявшем сознании, проносились картинки нашего прошлого, и Физичка – виновница разлуки, и её откровения о никчемности внутреннего девичьего мира, и чему им следует учиться.

Аня научилась? Только – ЗАЧЕМ?!

Волной накатила брезгливость к себе – безучастному. Уже хотел оттолкнуть, образумить, объяснить преждевременность ТАКОГО свидания, но реальность сместилась, обратилась осязанием: сначала ощутил её охватывающую ладошку, затем мягкие губы, упругость лизнувшего жала, черкнувшие зубки, глубину горячего рта. Как четыре года назад, на школьных задворках, когда она лечила мой палец. Но сейчас было острее, нежнее, чувственнее…

Господи, какой ужас!

Какой сладкий ужас!..

Какой мягкий и тёплый ужас…

Протянул дрожащую от обожания руку, коснулся беспокойной головки, нежно погладил.

Девушка недовольно стянула плечами, будто сбрасывая – отстань, мол, не мешай.

Не буду, радость моя.

Едва ощутимо укололо обидой – я вроде статиста в этой невозможной фантасмагории, будто ни при чём.

На окраине разумной вселенной пискнул Гном, напомнил, что заболтанный Юркой, я не принял душ перед дискотекой. Не собирался идти. Да разве я мог подумать, что ТАКОЕ возможно!

Зачем послушал Юрку, пошёл?!

Как славно, что послушал…

Торжествуй Демон, безумствуй мохнатое отродье – пришла твоя пора!

Сладкая феерия оборвалась так же внезапно, как началась. Аня прытко встала, ухватила меня за руку и молча потянула семенящего в опущенных портках любовника к вороху грязной соломы. Обласканный влажный приап величаво торчал в сторону Большой Медведицы, наблюдавшей за нами через прореху в крыше.

Так же молча и не глядя, даже казалось – отрешённо, Аня повернула меня спиной к соломе, легонько толкнула в грудь.

Скорее почувствовал, чем понял её желание – опустился, лег спиной на сопрелую кучу, чувствуя голыми ягодицами слежалые устюки, острые соломины, растревоженную щекочущую живность, недовольную вторжением в её уютный грязный мир.