Девятый для Алисы

Алиса действительно уже три недели работает в гостинице «Альпина». Она заступила на работу спустя полчаса после знакомства с Сазоновым, управляющим этой гостиницы — им действительно остро не доставало еще одной пары женских рук. А вечером, после окончания рабочей смены, когда Алиса переодевалась из форменной одежды в свою, к ней подошла девушка — это была Мариам — и прямо спросила, где живет Алиса. И услышав ответ, что вопрос жилья у Алисы пока открыт, предложила въехать к ней и разделить бремя арендной платы вместо уволившейся и съехавшей сегодня горничной. Эта девушка и Мариам вместе снимали квартиру — а теперь ее место на жилплощади Мариам предложила занять Алисе. Она согласилась, не раздумывая. И ни разу не пожалела.

Мариам вообще оказалась для Алисы настоящим подарком судьбы. Они очень быстро сдружились. У Алисы никогда не было настоящих подруг, и общение с Мариам доставляло ей огромное удовольствие, хотя девушки были очень разные. Не только по характеру — даже внешне.

Мариам была худенькой, смуглой, с тонким, с горбинкой носом и черными прямыми волосами. Мариам восхищалась внешностью Алисы, приговаривая: «Ой, от парней, наверное, отбоя нет!». Алиса же завидовала носу Мариам — ну как с римской монеты профиль же! — на что Мариам только ворчала, что со времен Древнего Рима у мужчин вкусы поменялись.

Мариам обучали Алису нехитрым премудростям работы горничной — а как и во всякой работе, это теперь ясно понимала Алисы, в ней были свои тонкости. Вообще работа оказалась несложной, но довольно тяжелой физически. Попробуй-ка перестели сорок постелей. Поначалу дико болели руки и спина — никакие занятия в тренажерном зале не подготовили Алису к таким нагрузкам. Потом ничего, привыкла. Она вообще как-то быстро ко всему привыкла — к работе, к тому, что теперь рассчитывать приходится только на себя. И к Мариам привыкла, даже привязалась — очень сильно.

***

— Ну что, я правильное вино купила? — Алиса поставила бутылку на стол.

— Ай, молодец! — Мариам взяла бутылку, покрутила в руках. — То, что надо. Значит, дали зарплату? Здорово! Слушай, а как ты раньше, без меня, вино покупала?

— Никак, — улыбнулась Алиса. — Я вообще… вообще не пью. Практически.

— Вот беда-то, — закатила глаза Мариам. — Придется срочно исправлять и развращать. А я, смотри, что купила!

Мариам торжественно выложила на стол что-то темное и продолговатое.

— Что это?

— Бастурма! Настоящая! Вкусная. И сыр. Гулять — так гулять!

— И рис.

— И рис, — согласилась Мариам.

***

Вино с непривычки сильно ударило в голову. И, наверное, именно это стало причиной, что под бутылку вина Алиса выложила Мариам всю историю своей жизни.

История эта была не слишком веселой, но это жизнь Алисы, и другой она не знала.

Родилась Алиса в малообеспеченной семье. Иногда такие семьи еще могут называть неблагополучными. Эти обтекаемые формулировки для официальных бюрократических документов не отражают, как живется на самом деле таким людям. Как живется в таких семьях детям. Когда на счету каждая копейка. Когда донашиваешь одежду за сыновьями маминых подруг. Когда о покупке новых игрушек можно даже не заикаться. Когда сладости — даже самые дешевые — только по праздникам. И в цирке ты ни разу не была, и на каруселях в парке аттракционов ни разу не каталась.

Отца своего Алиса никогда не видела, даже на фотографии. А на все вопросы мать реагировала так резко, что Алиса скоро перестала задавать эти вопросы. Мать работала почтальоном и еще мыла полы в отделении. Уставала сильно, приходила поздно. За Алисой присматривала соседка — пьющая, но не злая тетя Лида.

Та жизнь была счастливой. Алиса поняла это, когда в их доме появился мужчина. Отчим. Хотя, кажется, их отношения с матерью не были никогда официально зарегистрированы. Но ее это ни тогда, ни теперь не интересовало.

Это был неприятный человек. Из-за него Алисе пришлось спать на диванчике на кухне. Он курил вонючие сигареты — на кухне. И запах табачного дыма Алиса долго ненавидела. Он пил, и пил сильно, а когда выпивал, то становился агрессивным, замахивался на мать, на плачущую Алису. Но и это была все-таки еще относительно счастливая, по крайней мере, более-менее спокойная жизнь.

Настоящий ад начался, когда мать забеременела. Алисе было на тот момент уже четырнадцать. Саму беременность матери Алиса помнила плохо — она старалась как можно реже бывать дома, ходила на дополнительные занятия и кружки в школе, допоздна бродила по улицам, если позволяла погода. Единственное, что помнила — как услышала, что соседка с присущей ей прямотой спрашивает у матери:

— Валентина, ну вот зачем, объясни мне?! Проблем тебе мало?! И так еле-еле концы с концами сводите!

— Сына ему родить хочу.

Эти слова намертво врезались Алисе в память. Сына ему родить хочу. А Алиса — что? Раз не сын — то и не человек, что ли?!

А следующее отчетливое вспоминание — как они с тетей Лидой едут забирать маму из роддома. Отчим валялся дома пьяный.