Девочка-беда для Казановы

— Да, сейчас здесь пока, Но, думаю, надолго не задержусь, — должно быть, он

увидел мимолетную досаду в моих глазах, которую я тотчас же скрыла, так как

белобрысый добавил, — поэтому будешь ездить ко мне. Ну или я тебя забирать.

— А куда?

— Недалеко от центра, в частном секторе. Мы с парнями дом снимаем. С Тимом и

Бариновым, раньше с нами еще один парень жил, но переехал.

Я не знала этого факта. Нет, то, что парень не был моим соседом было очевидно.

Ведь я раньше его не встречала, однако не знала, что он жил с ребятами.

— Приставка или футбол?

— Может фильм? — робко предложила, садясь на кресло.

— Фильм?

Я кивнула.

— Хорошо, какой?

— Предлагаю посмотреть комедию с Джимом Керри.

В детстве, я обожала с ним фильмы и пересматривала по нескольку раз.

— «Эйс Вентура»?

—Да!

Подтянув колени, я устроилась поудобнее. Разумовский нашел фильм, затем

включил лампу, выключил свет и устроился в кресле рядом.

Мы сегодня мало разговаривали. Между нами чувствовалось напряжение, но

отнюдь не из-за неловкости или же разногласий, это было напряжение несколько

другого направления. И отдавалось оно дрожью по телу и тягучим узлом внизу

живота. Это было ничто иное, как возбуждение и, по всей вероятности,

предвкушение. Разумеется, с лагеря мы не заходили дальше поцелуев. Мне

казалось, что Даня не хотел на меня давить. Однако, мне было не пятнадцать, я

уже давным давно имела представление, откуда берутся дети. То, что их не

находят в капусте, мне было известно. Мы встречаемся всего ничего, но, учитывая,

что кучу времени проводим вместе, у меня создавалось впечатление, будто мы

знакомы целую вечность. К тому же, наш роман начался до моего «официального»

согласия.

доверяла ли я Разумовскому на все сто процентов? Я затруднялась ответить. Ведь,

я и себе настолько не доверяла. Однако, я была уверена, что он чуткий и пылкий

любовник. Кто знает, когда мне еще такой шанс предоставит судьба’? Ко всему

прочему, Даня не станет болтать. Он хоть и засранец, но интимные вещи оставлял

при себе. Была ли я готова? Не уверена, но пока не попробуешь — не узнаешь. А

мы спортсмены, ой, какой азартный и любопытный народ!

Прошло уже больше половины фильма. Время от времени, мы смеялись,

комментировали и даже кормили друг-друга, что было довольно забавно.

— Секундочку, я сейчас вернусь, — поставив на паузу, сказал и покинул мою

скромную компанию, отправившись навестить белого «друга».

В то время, пока парень отсутствовал, я бегло пробежалась глазами по комнате и

наткнулась на полку, что прежде не замечала или не обратила внимание.

Несколько кубков в виде мяча, а также множество медалей. Встав, я подошла,

дабы рассмотреть поближе.

Должно быть, Даня посвятил футболу всю жизнь. Мне не составляло особого труда

представить Разумовского знаменитым футболистом, купающимся в лучах славы.

Все это определенно ему было к лицу. Взяв кубок, я покрутила в руках и чуть не

выронила, когда мою талию обвили руки.

— Это мы в пятнадцать лет выиграли, — похвастался он, а в его голосе так и

слышалась гордость.

— Давно играешь?

— С семи лет.

Это было впечатляюще. Теперь, когда парень говорил, что я бы ему гол не забила,

не оставалось никаких сомнений, что так бы оно и было. Даже самый никудышный

игрок, за такой срок будет обладать поразительной реакцией. Да уж, похоже, в ту

ночь перед отбором он был в дрова.

— Дальше играть хочешь?

— Конечно, это всегда было моей мечтой, — потеревшись носом о мою шею,

прошептал он. Отчего-то, мне показалось, что мы говорим о разном.

Уж больно, хриплый голос у него был.

Даниил перехватил из моих рук кубок, поставил на место и резким движением

развернул меня к себе. Не дав опомниться, напал с поцелуем.

Язык между губ, сдавленный стон, руки которые так и норовят опуститься дальше

положенного и приличного. И не успела я всем этим насладиться, как мерзавец

отстранился, подтолкнул меня в спину и, включив фильм, изрек:

— Продолжим.

Мне хотелось, стукнуть этого ненормального по голове. Но, смирившись, я села

обратно в кресло и уставилась в экран.

Не знаю, были ли мои губы надуты в недовольстве, но все мое нутро яро

протестовало и требовало чего-то большего. Честное слово, я чувствовала себя

извращюгой какой-то! Шутки, от которых в детстве у меня были колики в животе, не

казались мне смешными, да и парню, очевидно, тоже, судя по его плотно сжатым

губам.

Обстановка разрядилась лишь в конце фильма. Мы синхронно встали с кресел и,

ударившись лбами, громко рассмеялась.

— Прости, солнышко, — поцеловав меня в мой пострадавший лоб, тихо

посмеиваясь, проговорил он.

Так, под хохот, переглядываясь, мы собрали остатки нашего ужина и отнесли все

на кухню.

— Как думаешь мы смогли бы ужиться? — совершенно неожиданно прозвучал его

вопрос, что заставило меня подавиться соком, который я пила.

Перестав кашлять, я смотрела на Разумовского, как на икону сошедшую с холста.

Перемотайте обратно, пожалуйста, мне кажется, у меня глюки!

— Что ты так смотришь’? — хмыкнул он, между тем протирая тарелку. — Мне всегда

было интересно, как это, жить с девушкой.

— Оу, уверяю у тебя еще будет возможность! — весьма язвительно прозвучал мой

голос.