Девочка-беда для Казановы

обычно были плавными и размеренными.

Мама раздражённо потерла переносицу и рухнула на стул, будто ноги ее не

держали. Мы все мрачно переглядывались с друг-другом. Николай Олегович кидал

на меня испепеляющие взгляды, а Злата дрожала в руках обнимающей ее матери.

Мне определенно нужно было остудить пыл и хоть на минуту покинуть это

удручающее общество, большая часть которого считала меня непроходимым

мерзавцем, способным бросить беременную женщину! Я не собирался

отчитываться, поэтому просто встал и отчалил в ванную комнату, на папино

строгое: «Ты куда’?», я махнул рукой.

Побрызгав водой на лицо, я стал думать, как мне выбраться из этой сопливой

мелодрамы. Час от часу, не легче… Сколько еще проблем с собой принесет Злата‘?!

Безусловно, всю вину своих поступков, я не перекидывал на нее. Правда такова,

что каждый должен думать своей головой и, на самом деле, люди друг другу ничего

не должны, но она стала в каком-то роде моей точкой отсчёта в разбой. В этом не

было ее вины, но она была причастна. Вина белокурой красавицы была в ее

трусости перед отцом-деспотом. Знал бы он, что его дочь уже давным-давно не

берегла свое целомудрие, наверняка сплавил бы ее в монастырь. Брюхатая дочь от

неизвестно кого — это позор для всей их прилежной семейки снобов!

Ручка двери задергалась, а после того, как я повернул замок в ванную, ворвалась

Злата.

Она отчаянно упала в мои объятья, цепляясь за меня.

— Даня! Данечка! Любимый! Прости! Давай начнем все сначала! — шептала она,

как в бреду.

Она была на грани истерики. Ее глаза были безумными. Она так жаждала, чтобы я

ей поверил, что сама не могла различить где правда, а где ложь.

— Злата, нет! — резко оборвал ее, и убрал от своей шеи цепкие руки девушки.

— Я люблю тебя!

— Ложь, — хмыкнул я, а она пуще прежнего заревела. — Тебе придется признаться.

Либо это сделаешь ты, либо это придется сделать мне.

Она сверлила меня взглядом, таким каким смотрят обиженные дети-призраки из

фильмов ужасов. Обиженная, несчастная, безрассудная она была готова

унижаться, как когда-то это делал я.

— Я не люблю тебя, — подобно раскату грома, прозвучали мои слова.

Слова вылетели из моих уст столь легко, что не было никаких сомнений, что так оно

и было.

— Я не могу, — выдавила обессилено она из себя. — Он убьет меня, если узнает.

Что ж, тогда пришло время платить за свои ошибки. Нет, это не месть. Я не могу ей

мстить за то, что девушка меня не любила. Это выбор сердца, а не человека.

Однако, правда вскроется рано или поздно. Бесчисленное количество раз я

отмазывал ее от родителей, когда пьяная в стельку девушка приходила ко мне

домой. Утром она играла в правильную девочку, а вечером гоняла на байках,

тусила по каким-то богом забытым подпольным клубам, а я как последний олень

мчал забирать свою девочку из логова греха. Довольно! Эти игры мне Осточертели!

Теперь она очевидно решила меня на себе женить, дабы у нагулянного ребенка

был отец! Злата, должно быть, считала меня сказочным оленем, раз полагала, что я

кинусь ей на помощь. Не в этот раз.

Последняя попытка: девушка схватила меня за шею и впилась в мои губы своими.

Я оцепенел от такого развития событий. Потому что… Эй, какого черта’?! Знакомые

губы, знакомый аромат, но вместе с тем чужое. Не мое. В сию же секунду, я схватил

ее за руку и оттолкнул от себя, крепко держа.

— Ну, хочешь, трахни меня! — хрипло кричит. — Давай! Я буду делать все, что ты

скажешь! Только не говори ему!

— Дура, — гневно выплюнул я, а затем убрав ее с дороги, вышел из ванной.

Зайдя на кухню, я обнаружил ту же картину. Казалось, все ждут решения моего

отца. И как только Злата появилась в зоне видимости, папа огласил свой приговор:

— Ты женишься.

Мама ахнула, и тотчас же стала перечить, мол что это необдуманное решение.

Услышав это, в разговор уже подключилась мамаша Златы и начался базар. Я же

смотрел на блондинку, ожидая, что она признается, однако та решительно была

настроена играть до конца.

Злата была весьма продуманной особой, и свои похождения скрывала так, будто

заметала свои следы преступления. Она по-другому красилась, одевалась, ничего

не выставляла в социальные сети и никто из наших знакомых не мог и представить

себе какие черти водились в этом омуте. Но, однажды, она все же допустила

ошибку. Это была иголка в стоге сена, но она бы решила эту дилемму: «женюсь я

или нет». Не то чтобы я собирался.

Двадцать первый век — век новых технологий, поэтому без особого труда я нашел

клуб в котором «хорошая» девочка не так давно отжигала на столе. Зря она все-

таки поехала за мной в другой город. Видео где девушка танцует на барной стойке

было одно из самых популярных и набрало баснословное количество пайков.

Я молча подошел к столу, где сидели два взрослых мужчины и положил гаджет

перед ними.

Злата сразу поняла, что к чему. Ее маленькие кулачки сжались, а губы поджались.

Ее ненависть можно было ощутить весомо.

— Что это? — хмуро смотря на телефон, спросил Николай Олегович.

— Это то, чем занимается ваша дочь по ночам.

Мой отец, пожалуй, впервые за несколько часов выглядел потрясенным, когда