Девочка-беда, или Как стать хорошей женщиной

Лейси видела, как застыли его руки. Он медленно отложил инструмент, которым работал, развернулся на стуле и посмотрел на нее, выражение лица у него было как у ребенка, пойманного за поеданием банки варенья.

– И тебе интересно, кто она?

– Это не мое дело, я знаю, но…

– Она из тех, кого я узнал на встречах «Анонимных алкоголиков», – покачал головой он. – Просто друг. Она позвонила мне вчера потому, что ей хотелось выпить. Она заехала за мной сюда, и мы поездили немного, пока я… ну, ты знаешь, отговорил ее. Извини, что заставил тебя насторожиться.

– Я просто… – Лейси смотрела мимо него, чтобы избежать его взгляда. – Ты не обязан давать мне объяснения, – виновато произнесла она. – Просто это было так неожиданно. Я думала, ты спишь у себя наверху, и увидеть тебя там было для меня неожиданностью.

– В «Анонимных алкоголиках», – сказал он, – если ты кому-то нужен, чтобы удержать его от выпивки… ну, ты должен помочь.

Она кивнула, не совсем веря его словам. Она хотела задать ему еще вопросы. Это с ней он постоянно разговаривал по телефону? Почему он дал ей денег? Но ее беспокойство и ее ревность комком стояли у нее в горле, и ей было легче просто отступить.

– Извини за любопытство.

– Ничего страшного, – сказал он. – Я понимаю. Это твой дом. Ты имеешь право знать, кто приходит, кто уходит.

Она смотрела, как он снова развернулся на стуле и сел лицом к столу, видимо, довольный, что исчерпывающе ответил на ее вопрос.

Несмотря на разные мысли, которые роились у нее в голове, в эту ночь Лейси быстро заснула. Невыносимая жара наконец сменилась прохладным ветерком, который выдул всю духоту из ее комнаты. Спать в такой легкой прохладе было здорово.

Однако в середине ночи Лейси проснулась. Ей приснилось, что на берегу вопила кошка, и звук был такой ужасный, что она мигом очнулась. Села, голова была тяжелой.

Она действительно подумала, что это Рани. Но звук раздался снова, и теперь, когда она больше не спала, она поняла, что это был за крик. Маккензи.

Она вскочила с постели и бросилась в коридор. Бобби выходил из своей комнаты, застегивая джинсы, и Лейси удивилась тому, что обрадовалась, увидев его там. Он мог бы пойти к Маккензи, девочке будет легче с ним. Он найдет что сказать.

Но он остановился, когда увидел ее.

– Иди, – сказал он тихо, почти одними губами, и махнул рукой в сторону комнаты Маккензи.

Лейси хотела попросить его самого пойти к Маккензи, но что-то в его лице подсказало ей, что сделать это следует ей. Крики прекратились, но из спальни послышался звук рыданий. Кивнув Бобби, она открыла дверь.

Маккензи сидела в изголовье кровати, сжавшись в комок, обхватив руками согнутые ноги и спрятав голову на коленях. Лейси присела на краю кровати, и, к ее удивлению, Маккензи потянулась к ней, выставив вперед руки, так же, как делала Рани, когда хотела, чтобы ее взяли на руки. Лейси придвинулась ближе и притянула девочку к себе. Все еще плача, Маккензи свернулась в клубок возле нее, и Лейси, крепко обхватив ее, прижалась щекой к ее голове. Девочка была горячей и влажной на ощупь, ее волосы мягко касались щеки Лейси. Наверное, ей было очень плохо, если ей был нужен такой близкий контакт с ней.

– Увидела плохой сон? – спросила Лейси, не меняя позу.

Тело Маккензи дернулось от рыданий.

– Мне снилось это, – прохрипела она, – но это был не просто сон… потому что это действительно произошло…

Она плакала, когда говорила, плечи ее сотрясались в руках Лейси.

– Та авария. Как будто все случилось снова.

Лейси закрыла глаза, но, вместо того чтобы представить пьяного водителя, врезающегося в машину Джессики, она оказалась в приюте для женщин, где Захарий Пойнтер ворвался в комнату и нацелил пистолет на свою жену.

– Все будет в порядке, – прошептала она Маккензи, хотя и знала, что жизнь девочки никогда по-настоящему не будет в порядке снова. Не в таком порядке, как это было раньше.

– Она смотрела на меня, когда это случилось, – прорыдала Маккензи. – Если бы меня там не было, она, может быть, и сумела уйти с дороги этого пьяницы… Этого пьяного идиота.

Лейси с отчаянием подумала, что почувствует Маккензи, если узнает, что Бобби лишил жизни двоих людей из-за того, что вел машину пьяным. Когда-нибудь ей придется узнать об этом.

– Жизнь полна несправедливостей, – обронила Лейси.

Если бы только она и ее мать не пошли в приют для женщин именно в тот день. Если бы только она, а не ее мать встала перед женой Захария Пойнтера. Может быть, Пойнтер не застрелил бы ребенка.

– Мы не можем изменить то, что уже случилось.

– Ну, тогда жизнь отвратительна, – все еще плача, ответила Маккензи.

– Да, – согласилась Лейси. – Иногда это и вправду так.

– Как ты вынесла то, что твою мать убили? – Маккензи не убрала голову с плеча Лейси. Более того, впервые Маккензи спросила Лейси о ее утрате.

– Не очень хорошо, – сказала Лейси. – Я бунтовала, вот как и ты это делаешь.

– Я не бунтую.

– Нет? – улыбнулась Лейси. – Ты иногда бываешь угрюмая. Ты крадешь в магазинах. Ты таскаешь деньги из моего кошелька. Ты оставила мой вибратор на кухонном столе, чтобы весь мир его увидел.