Девочка Джокера

Наверное, Олег уменьшил дозу успокоительных, потому что я уже воспринимала все гораздо осознаннее. И вопреки моим ожиданиям, это испытание проходила довольно спокойно. Я не истерила, почти не плакала и была где-то над поверхностью, неуправляемой бездны боли. Видимо у слез тоже есть предел. Или же это было затишье перед бурей, и я попросту не осознавала до конца, что это последнее прощание.

Ненадежную плотину прорвало, только когда пришло время закрывать крышку гроба. Мое тело начало бить крупной дрожью. Захлебываясь от рыданий, я вырвалась из рук и бросилась к бабушке, не в силах справиться с раздирающей болью внутри. Не в силах отпустить ее туда — в сырую, холодную землю, где она будет совсем одна!

Девочки пытались успокоить меня, и тоже не могли сдержать слез, глядя на эти мучения, но я не слышала их или не хотела слушать. И лишь в какой-то момент сильные руки практически оторвали меня от гроба, и прижали к широкой груди… Я тут же подняла заплаканные глаза полные отчаяния, и встретилась с серьезным взглядом Олега. Он терпеливо стер слезы с моей щеки и сдержанным тоном велел:

— Ты должна попрощаться. И отпустить ее.

Некоторое время внутри меня боролись разум и захлестывающие эмоции. Но, в конце концов, я повиновалась его слову… Каким-то образом, Олег смог донести до меня все, что было так необходимо в этот тяжелый момент!

Уже более спокойно взглянув на бабушку, я не спеша отстранилась от него и приблизилась к гробу.

— Прощай. — Шепнула я, выдыхая последнюю боль и целуя ее в лоб.

Затем, с трудом сдерживая себя в руках, отступила на шаг, чтобы дать людям закрыть крышку.

Олег увез меня, сразу после похорон. И я не сопротивлялась, даже когда машина остановилась возле его дома. В тот момент, больше всего я боялась остаться одна… без чувства защищенности, которую мог дать мне только он! Не знаю даже, как я за несколько дней, добровольно доверила ему целую жизнь… Видимо смерть бабушки, подкосила меня до полного состояния беспомощности.

Хотя был еще ранний вечер, он сразу принес меня в кровать. Не знаю, каким образом он это чувствовал, но стоило моей голове коснуться подушки, как глаза послушно закрылись. Кажется, он даже раздел меня, но в этот момент я уже была где-то далеко.

***

Когда я проснулась, было полное ощущение, что я проспала несколько дней. Голова напоминала тяжелый камень, который невозможно было оторвать от подушки. И я бы, наверное, проспала еще столько же, если бы не горячая, мужская ладонь, которую я четко ощущала на своем обнаженном животе.

Меня бросило в жар. Судя по всему было раннее утро, но я не могла разобрать спит Олег, вплотную пристроившись ко мне сзади, или же… Ладонь на животе неожиданно двинулась, и я пропустила волну паники, ощущая бешеный пульс в висках.

— Не бойся. — Тут же услышала я низкое и практически перестала дышать, когда Олег начал медленно водить вдоль животика.

Мои мысли лихорадочно кружились в голове, а тело осыпало иголками от волнения. Он же, был абсолютно спокоен и хладнокровен.

— Когда ты узнал? — произнесла я почти шепотом.

— Я не знал. Догадывался. — Последовал лаконичный ответ.

Некоторое время, вокруг была лишь тишина. Как будто Олег думал о чем-то, продолжая ласково водить по моему животу, что было очень даже приятно, но, черт возьми, не менее страшно!

— Я хочу знать только одно, Соня. — Услышала я в какой-то момент и даже подобралась вся от неожиданности. — Почему ты его оставила?

В его голосе не было угрозы, но требовательный тон заставил меня пропустить тревожный набат в груди и прежде подумать над ответом.

Господи, как же тяжело… Лихорадочно подбирая слова, я чувствовала себя слепой девочкой, оказавшейся в лабиринте с торчащими копьями, где на свой страх и риск должна была как-то найти выход, чтобы меня не проткнуло насмерть!

— Я не знаю… — честно выдохнула, сдержав всхлип. — Я просто не смогла поступить иначе. Это ведь маленькая жизнь, Олег!..

Да, я уговаривала его. Пыталась выпросить милость для нашего нерожденного ребенка!

Не выдерживая тяжести его молчания, я осторожно повернулась и заглянула прямо в зеленые глаза.

— Прошу тебя… — прошептала горячо. — Никто и никогда не узнает, что это твой ребенок! Я никогда ни о чем тебя не попрошу… я даже уеду из города, если нужно!..

Кажется, в этом запале я хотела сказать еще что-то, но язык точно к небу прилип, когда я различила потемневший взгляд Олега и то, как вмиг ужесточились черты его лица.

— Нет, Соня. Ты уже никуда не уедешь. — Произнес он металлическим тоном. — Я помню, что давал обещание отпустить тебя. Но боюсь, мне придется его нарушить.

Я растерянно уставилась на Олега, пока еще не осознавая в полной мере, что он имеет в виду. Его ладонь тем временем, медленно и ласково легла на мою щеку, убрала локон с лица, а затем уверенно оказалась на шее сзади.

Я напряглась, но вместе с тем пропустила лихорадочное волнение в груди.