Девочка, которая умела летать

– Я и сама вижу разницу между хорошим и дурным, и никакие разъяснения мне не нужны. Особенно от таких, как ты. Задиру я враз вижу. Корзина, которую ты держишь, не твоя. А теперь верни её. – Пайпер кипела. – Сейчас же! – завопила она.

Конрад улыбнулся.

– Ну раз ты так настаиваешь, я буду паинькой и сделаю, как ты велишь. – Конрад держал корзину перед Джаспером на расстоянии вытянутой руки. – Ну, чего же ты ждёшь, Джаспер? Вот она. Держи её.

Джаспер повернулся к Пайпер за поддержкой, и она кивнула ему, мол, бери. Едва соображая от ужаса, Джаспер протянул худую подрагивающую руку. Все следили за медленным продвижением этой сиротливой ладони, пока она не достигла корзинки и не коснулась с опаской ручки. В ту же секунду Конрад неожиданно дёрнул корзину к себе, крутанул и швырнул через всю комнату.

Профессор Шамкер открыл одно из окон, и корзина чудом не вылетела в него и не упала на пол атриума, но зацепилась за решётку метрах в четырёх над уровнем пола.

– Ты, вонючая коровья лепёха!

– Как скажешь, Пайпер, но корзина – вон она. И если ты хочешь, чтобы Джаспер получил её обратно, прошу, можешь взять её, когда тебе будет удобно. – Конрад с вызовом кивнул на корзину, повисшую на решётке. – Позволь мне перефразировать так, чтобы тебе было всё ясно: достань её, деревенщина. Давай. Достань. Ха.

Пайпер дошла до ручки.

– И не думай, достану!

– Не думай? Я вот что думаю: я думаю, что ты деревенщина, которая корзину не отличит от кирпича. А если кто здесь и способен думать, так это я. – Конрад обошёл стол и стал нос к носу с Пайпер.

– Твои мудрёные слова никому мозгов не запудрят. Все эти мысли в твоей голове не делают тебя умным. Тебе никто этого не говорил? – Пайпер шагнула в сторону и промаршировала через комнату к окну.

Все разом повскакивали с мест и сгрудились вокруг Пайпер, которая влезла на стол, стоявший прямо под корзиной. Вытянувшись во весь рост, она была всё же далека от цели, то есть корзинки Джаспера.

Ахмед и Нален знающе захихикали.

Пайпер это не смутило, она поставила на парту стул, залезла на него и осторожно выпрямилась, однако обнаружила, что по-прежнему не может дотянуться до корзинки.

Ребята предвкушающе зашептались, глядя, как Пайпер ставит на первый стул ещё один, а затем нетвёрдо взбирается на эту конструкцию. Конрад злорадно ждал, что она сейчас свалится, а остальные дети охнули в ужасе.

Смитти наклонился к Кимбер и пробормотал краешком рта:

– Четыре бакса, что её копчик встретится с полом.

– Ставь десятку.

– Согласен, Искорка.

Стоя на двух стульях и одном столе, Пайпер выпрямилась в полный рост и подняла руку, но её пальцы схватили воздух в нескольких сантиметрах от корзинки. Вытянувшись в струнку на самых цыпочках, она удерживала равновесие, однако не могла достать сколько-нибудь выше. Стулья опасно шатались.

– Осторожнее, Пайпер, – умоляла Вайолет. Закрыв лицо руками, Лили подглядывала сквозь пальцы.

Пайпер знала, что Конрад давно предвкушает, как она вернётся ни с чем. «Считает себя таким умным. Но знает-то далеко не всё, и провались я в тартарары, если он одержит надо мной верх». Пайпер была готова на всё, только бы вернуть Джасперу его корзинку и натянуть нос Конраду. Пайпер прикрыла глаза и молча проговорила слова.

Поскольку все сбились вплотную к парте, на которой стояла Пайпер, никто не мог разобрать, что происходит у них прямо над головой. А вот Конрад, который высокомерно притулился с краю, видел всё. И как у всех, кто видел это впервые, у него перехватило дыхание.

Пайпер взлетела. Невысоко. Всего лишь на несколько сантиметров, а затем она схватила корзинку и снова поставила ноги на стул.

Конрад был в совершеннейшем смятении и изумлении. Незнакомое чувство для гения, который привык с непогрешимой точностью предсказывать многие неожиданности. Ни один мускул его лица не выдавал той электромагнитной бури когнитивного возбуждения, которой мгновенно был охвачен его мозг. В кратчайшие сроки (не превышавшие двух, в крайнем случае, трёх секунд) Конрад проанализировал тот факт, что Пайпер умеет летать, проработал и оценил все возможные варианты, выбрал план действий, а затем рассчитал вероятность его успеха с точностью до двух процентов. Проделав всё это, Конрад с уверенностью начал действовать.

Пайпер торжествующе повернулась к классу, воздев корзину над головой, словно кубок.

– Она достала! – завопила Кимбер, довольная победой в споре со Смитти. Все, кроме Налена и Ахмеда, издали разнообразные возгласы и взбудораженные охи-ахи. И Вайолет особенно.

– Похоже, тебе следует кое перед кем извиниться, – заулыбалась Пайпер, заметив, что лицо Конрада осталось каменно-бесстрастным, и все дети обернулись к нему. Он очень долго был неоспариваемым лидером класса, и то, что ему был брошен вызов, наполняло их одновременно страхом перед святотатством и пьянящей свободой.

– Извиниться, говоришь? Перед Джаспером? – Конрад прошествовал вперёд, и дети расступились перед ним, пропуская его к столу. – Возможно, ты права. Извинения вполне уместны. Но не перед Джаспером, перед тобой.

– Передо мной?