Девочка-лед (СИ)

— Куда ты, Ульяна? — приходится тоже вернуться.

— Туда к тете иди! — тычет она пальчиком в сторону кассы. — Ты зачем его бросила, Ляль? Так нельзя!

— Ульяна, он нам не друг, поняла? — строгим голосом заявляю я ей.

Эти слова вылетают неосознанно, и да, если честно, звучат совсем уж по-детски.

— Ну может, он хочет им стать, — замечает она, глядя на меня своими прекрасными глазищами, отдающими невероятной синевой.

Поворачиваюсь и смотрю на Беркутова. Тот уже занял очередь за старушкой в красном пальто. Она случайно роняет клюку, доставая кошелек из холщовой сумки. Роман наклоняется и поднимает ее.

Вот странный он человек! Прямо ходячая кладезь противоречий! Не могу назвать его ни хорошим, ни плохим, поставить его в один рядом с тем же Абрамовым у меня не выходит. Несмотря на то, что он жизни мне не давал последние два года…

Через пару минут Беркутов становится обладателем транспортной карты «Тройка» и преодолевает турникет.

— О, у тебя другая, с башнями! — они на пару рассматривают карточку, в то время как мы спускаемся вниз по эскалатору. — Сколько там денег?

— Косарь, — отвечает ей он.

— Косарь?

— Тысяча.

— Так много! Ты что днем и ночью кататься будешь тут? — хохочет Ульяна.

Дурачок… Я отворачиваюсь, чтобы не заметил мою улыбку.

— Я люблю метро, но воняет иногда чем-то. А ты давно был в метро? — любопытствует мелочь.

— Честно говоря, да, — признается парень. — Практически будучи в твоем возрасте наверно…

Я поворачиваюсь к нему. Шутит, что ли? Это что за нелепость?

— Ого! Да ты как неандралец!

Как вы наверняка успели заметить, Ульяна до ужаса любит умные слова. Воспитатели говорят, что ими она нередко озадачивает своих ровесников в саду. Правда, запоминает их не всегда правильно.

— Неандерталец, — исправляю я, дергая ее за кошачье ухо. Такую шапочку она просила очень давно.

— Можно и так сказать. Тогда десять лет назад я сбежал из дома и катался от станции к станции, по всем веткам. Заблудился конкретно.

— И что потом? — ее живой интерес настолько очевиден, что меня это начинает напрягать.

Вот чем он так быстро расположил ее к себе? Глупышка…

— Меня по ориентировке нашла полиция, — сообщает Роман.

— Выход из метро — там, — показываю я. Грубо, но я все еще лелею последнюю надежду на то, что он передумает ехать с нами в Москвариум.

Молча пялится на транспортную карту. Как будто задумался о чем-то… Но нет, выбираться из подземелья он, похоже, не намерен.

Идем в центр зала. Беркутов хоть и не подает вида, но явно чувствует себя здесь не в своей тарелке. Опасливо озирается по сторонам и даже отодвигает Ульяну подальше от перрона, когда слышится звук приближающегося поезда. Крепко сжимаю ее ладошку, облаченную в вязанную варежку.

Люди устремляются вперед. Мы тоже. Здесь, в отличие от семьдесят второго, мест нет совсем. Становимся у противоположной двери. Ульяна у окна, Беркутов же останавливается прямо за мной. Это… напрягает, но деваться некуда. Он итак нас отделяет от толпы, позволяя не прочувствовать на себе «эффект шпрот в жестяной банке».

— Как шпроты! — озвучивает мои мысли Ульяна, запрокидывая голову назад.

— Ну точно, — невесело соглашается он.

Я смотрю на схему метро, пытаясь игнорировать его морально давящее присутствие. Нервничаю очень, даже ладони потеют. Потому что отсутствие нормальной дистанции между нами — на меня влияет странным образом. Какое-то непонятное волнение находит. Как тогда, в кабинете математики.

Ульяна рисует на стекле смайлик, а я вытягиваюсь по стойке оловянного солдатика. Не надо было волосы в пучок собирать и шарф развязывать. Мурашки ползут по коже от ощущения его горячего дыхания, обжигающего ухо и шею. Я чувствую, как он, чуть опустив голову, втягивает носом воздух, совсем рядом с моими волосами, и от этого его жеста перестаю дышать совсем.

Опускаю глаза и разглядываю свои ботинки. В отражение темного стекла смотреть не могу. Потому что там мне точно не удастся избежать Его взгляда. Взгляда, от которого кровь начинает бежать быстрее, нещадно заливая щеки и отдаваясь глухим стуком в ушах.

Да что ж это происходит…

Глава 40

АЛЕНА

Вагон дергается. Хватаю Ульяну, и едва не заваливаюсь от неожиданности сама.

— Шумахер хренов, — тихо ругается Роман, отпуская мое плечо, за которое придержал несколькими секундами ранее.

— Ну-ка по-о-одвинься, молодежь! — обращается к нам мужчина.

Он становится справа. Мутным взглядом рассматривает сначала меня, а потом и Беркутова. То ли пьяный, то ли еще что. Пахнет от него ужасно. Роман морщится и отодвигает меня чуть в сторону, зажимая вместе с Улей у перил.

— Эээ, франт, — потеснивший нас дергает его за куртку.

— Чего тебе? — недовольно интересуется одноклассник.

— Есть сотка? — орет тот.

— Руки от куртки убери, — предупреждает Беркутов, обернувшись.

— Че, Щеголь, западло помочь человеку? — обдавая нас шлейфом дешевого алкоголя, не отстает этот странный пассажир.