Девочка с портрета

22 октября 1873

Амелия кормит волчонка и ест блины, которые я ей принёс. Я сказал папе, что иду проверить силки – может быть, кролики пригодятся, чтобы выманить маму Инея? Не знаю. Не знаю, как всё обернётся. Могу только надеяться и молиться, чтобы всё закончилось хорошо. Мне легче, когда я записываю свои мысли. И ещё я хочу быстренько нарисовать Амелию и Инея, пока он доедает последние сушёные ягоды. Им меня не видно, я сижу за деревом.

Рисунок вышел не очень хорошим, но я не знаю, что будет дальше. Быть может, сегодня я вижу их обоих в последний раз. Если у нас всё получится, то Иней уйдёт за реку вместе со своей мамой – вдогонку за стаей. Если у нас ничего не получится… не хочу даже думать об этом.

Но как бы всё ни обернулось – когда Иней уйдёт, Амелия тоже исчезнет. Я почти не сомневаюсь.

Мне бы хотелось… Мне бы хотелось, чтобы они оба остались со мной.

Глава восьмая

– А далеко до реки? – спросила Амелия, когда Ной, встав в снегу на колени, начал пристёгивать к её ботинкам снегоступы, которые захватил специально для неё. – Я не умею ходить в этих штуках.

Иней с любопытством обнюхал странные приспособления. Амелия вздохнула и пошевелила ногами. Снегоступы были похожи на нечто среднее между корзинкой и теннисной ракеткой. Они казались громоздкими и тяжёлыми, и Амелия сомневалась, что сможет сделать хотя бы шаг.

– Снег сейчас свежий и мягкий, без них будешь проваливаться, – объяснил Ной. – Они распределяют твой вес по большей площади. Поначалу в них неудобно, но ты быстро привыкнешь. Просто шагать надо шире. Иди следом за мной. Я слегка примну снег, и тебе будет легче.

Амелия с сомнением посмотрела на Ноя, потом на свои ноги. Но выбора у неё не было. Без снегоступов она будет проваливаться в снег по колено. Так они далеко не уйдут. Она потянула Ноя за рукав и спросила ещё раз:

– Далеко до реки?

Ной вздохнул:

– Километра четыре, может, чуть больше. На самом деле не так далеко…

Амелия кивнула.

– У нас всё получится, – проговорила она. – Мы дойдём. Мы успеем.

Она очень надеялась, что всё так и будет.

– Только идти надо тихо. – Ной взял её за руку. – Наверное, Райты уже вышли к реке. Нельзя, чтобы они нас услышали.

Они двинулись в путь, и Амелии стало не до разговоров. Первое время она и дышала с трудом. Снегоступы были похожи на привязанные к ногам гири. Все мышцы болели, но Амелия не жаловалась. Она упорно шла следом за Ноем, полная решимости как можно скорее добраться до реки.

Вначале Иней был бодр и весел и явно радовался прогулке по глубокому мягкому снегу, но через час стало понятно, что волчонок устал – хвост уныло повис, уши прижаты к голове. Когда дорога пошла под уклон и снег стал ещё глубже, Иней жалобно взвизгнул и остановился.

Амелия тоже остановилась и обернулась к нему.

– Что с тобой, Иней? – прошептала она, ласково гладя его по голове. Его мордочка была покрыта кристалликами льда, там, где на шерсти замерзал пар от дыхания. Волчонок выглядел совершенно измученным.

– Вряд ли ему хватит сил идти дальше, – проговорил Ной с беспокойством и присел на корточки перед волчонком, чтобы лучше его рассмотреть. – Похоже, до того, как я его нашёл, он не ел несколько дней, и поэтому ослабел. Смотри, какой худенький.

Амелия обняла Инея, и он с благодарностью к ней прижался.

– Я тебя понимаю, – прошептала она. – У меня тоже лапы болят. – Она посмотрела на Ноя: – Как ты думаешь, мы сможем его донести?

Но он её не слушал.

– Минуточку помолчи, – выдохнул он. Амелия заметила, что он напряжённо к чему-то прислушивается, медленно поворачивая голову из стороны в сторону. Она испуганно замерла, сердце бешено заколотилось в груди. Он что-то услышал. Может быть, мама-волчица нашла их следы? Или отец Ноя отправился в лес искать сына и почти их догнал? Амелия не решалась пошевелиться. Она просто сидела на корточках, вглядываясь в снежную белизну. Теперь, когда снег лёг на ветви деревьев, лес стал как будто светлее.

– Что там? – наконец прошептала она, когда ожидание сделалось невыносимым.

– Ты разве не слышишь? – проговорил Ной одними губами. – Голоса.