Девочка в красном пальто

Мы разрываем листы бумаги пополам, берем карандаши и затачиваем их, чтобы кончик стал острый-острый.

– Пусть каждая сочинит свою историю. Но нам нужна тема, – говорю я.

Я не уверена, что поступаю честно – ведь я даю такое задание, которое интересно мне самой, вряд ли учителя так делают, – но двойняшки не против. Держат карандаши наготове, ждут.

– Как вам такая тема: «Вся правда обо мне»? – Я снова копирую миссис Бакфест – это она давала нам такую тему. – В верхней части листа напишите свою фамилию и класс.

– А какой у нас класс?

– Ну, пусть будет 5 «Б».

Мы замолкаем, обдумываем, что написать. Я даже посасываю кончик карандаша, чтобы лучше думалось. Скоро, правда, я начинаю строчить, не отрывая руки от бумаги:

«Меня зовут Кармел. Мне восемь лет. Больше всего на свете я люблю читать. Я прочитала «Алису в Стране чудес» пять раз и очень хочу перечитать снова. Мое любимое животное – собака моей подруги Сары, ее зовут Шейла, она породы колли. Еще я люблю мелких животных вроде лис и летучих мышей».

Когда все дописали, я говорю:

– Теперь сдайте мне свои работы, я проверю их, а потом каждая прочитает свое сочинение вслух.

Двойняшки кладут свои сочинения рядом с моим на пол, и у меня глаза лезут на лоб. Я даже не знаю, что сказать. Почерк у них ужасный – как каракули пятилетнего ребенка. Но хорошие учителя никогда не обижают учеников. Только плохие учителя так поступают.

– Вы очень, очень старались, – говорю я и прячу свой листок, потому что мне неловко. Мне не хочется, чтобы они сравнивали свои детские каракули с моим сочинением. Я не хочу, чтобы им стало стыдно или завидно. Я беру листок Мелоди, читаю. Она написала сверху свое имя, но дальше идет набор слов, который не имеет никакого смысла. «Кошка. Собака. Мама. Машина» – да еще «машина» написано через «ы».

– Я думаю, нам следует чаще заниматься письмом.

Двойняшки кивают и берутся за карандаши, как будто готовы прямо сейчас приступить.

И тут Силвер открывает рот.

– Кармел, ты гораздо лучше, чем та, другая Мёрси, – говорит она.

Я сдуваю крошки грифеля с их листков – они нажимали с такой силой, что карандаш крошился.

– Какая другая Мёрси?

Силвер бежит к двери фургона и выглядывает, нет ли поблизости взрослых. Потом прикладывает палец к губам, залезает на дедушкину кровать и что-то достает с полки. Это маленькая книжечка с золотыми буквами на обложке.

– Вот эта.

Силвер открывает книжечку, на странице наклеена маленькая фотография девочки, что-то напечатано на машинке, вложена старая вырезка из газеты. Я дотрагиваюсь до своих коротко остриженных волос.

– Но она похожа на меня! Волосы такие же… и лицо… Очень похоже.

– Она тоже Мёрси, – говорит Мелоди. – Мы ее не любили. Правда, сестра?

Силвер кивает в знак согласия.

– Кто она такая? – Я опять чувствую иголки по всему телу.

– Она была с папой, когда он повстречал маму.

– А что с ней случилось? Где она сейчас? – Я касаюсь пальцем лица на фотографии.

Двойняшки пожимают плечами.

– Они куда-то уехали с папой, – произносит Мелоди. – А потом он позвонил маме и сказал, чтобы срочно прилетала к нему. А потом они появились с тобой. Мы спрашивали у него, куда подевалась Мёрси, а он ответил: «Теперь у нас есть Кармел. Я запрещаю вам говорить о Мёрси. Никогда не смейте говорить о ней».

Силвер кивает, подтверждая слова Мелоди.

– Поэтому ты не признавайся им, что мы тебе рассказали.

– Но ведь… – начинаю я и сама не знаю, что «но ведь». Только иголки чувствую по всему телу.

– Ты не должна им говорить, Кармел. Дай честное-пречестное слово. Поклянись. А то мы больше тебе ничего не будем рассказывать, – бубнит Силвер.

– Может, она моя сестра? – Сама не знаю, почему у меня это вырвалось. Может, потому, что она похожа на меня и все такое.

– Нам откуда знать? – Силвер пожимает плечами.

– Постой… постой, а почему вы ее не любили?

– Все молчит да молится. Вечно с папой стоит на коленях. Не поиграет даже. Скучно с ней было, – заключает Силвер.

Потом кладет книжечку с фотографией Мёрси на место.

– Эй, дай мне еще посмотреть. Я хочу прочитать газету, которая там.

– Нет, они скоро вернутся. Еще застукают нас. Поклянись, что не скажешь им, – а то мы не будем с тобой водиться.

– Мне нужно взглянуть еще разок… – Я протягиваю руку к полке, но Силвер хватает меня:

– Нет! Так и знала, что не нужно тебе говорить, теперь хуже будет.

Я наваливаюсь на Силвер, хочу бросить ее на кровать, но Мелоди умоляет:

– Не надо, не надо, не надо! – и дергает меня за юбку с такой силой, что я чуть не падаю на пол.

Лица у них белые, как молоко.

– Я знала, что из-за тебя нам влетит, – говорит Силвер. – Дедушка прямо бесится, когда мы подходим к его вещам. Не надо было тебе ничего показывать.

– Поклянись, что ты не будешь брать эту книжку, – говорит Мелоди. – Пожалуйста, а то тебя застукают.

Мы все трое тяжело дышим.