Девочка в наследство

– С того, бл*, что у меня бабы не было хер знает сколько уже.

– Упс, – закрываю уши, – избавь меня от таких интимных подробностей. Мне неинтересно, с кем ты там спишь.

Тимофей встряхивает меня, как тряпичную куклу, и выдергивает из-за стола.

– Говори давай, что ты там учудила? – в его потемневших глазах затаено обещание расправы, и вся моя бравада слетает. – Кристина…

Этот рык посылает по телу дрожь.

– Ничего такого. Всего лишь твое белье приправила красным перцем.

– Ах ты ж,! – воет опекун и берет меня на буксир.

Тащит меня на второй этаж, а я не успеваю ногами переставлять, чуть ли не висну на нем.

– Куда ты меня прешь?

– Допрыгалась, коза, – затаскивает меня в свою комнату и швыряет на кровать.

– Эй, – пытаюсь встать, пока Тимофей отвлекается и роется в тумбочке.

Достает галстук и снова пихает меня на кровать, задирает руки над головой, а до меня доходит, что он собирается сделать.

– Эй, отпусти меня, – пищу я и дергаюсь, пытаясь скинуть эту тушу с себя.

Тимофей нависает надо мной, и наши носы соприкасаются. Смотрю в его синие глаза, налитые бешенством и злостью, и сглатываю тугой ком в горле.

– Вот уж хрен. Полежи, пока я буду думать, как тебя в этот раз наказывать.

– Да ты в своем уме?!

Тимофей привязывает меня к изголовью и встает. Дергаюсь, проверяя, насколько крепко он меня связал, и рычу от злости. Там все на узлах! Мне не выпутаться.

А он молча берет полотенце и заходит в другую комнату.

– Эй, ты куда? А ну-ка вернись! – ору, дергая руками, но боль от галстука заставляет меня замереть.

Шумно выдыхаю.

Ну вот, блин, дошутилась, дура!

Прислушиваюсь к себе и понимаю, что страха нет. Уверена, что ничего страшного он со мной не сделает. Ну что он может? Снова отшлепать? Так это уже пройдено.

Окончательно успокаиваюсь к тому времени, как Тимофей выходит, и, судя по тому, что на нем ничего, кроме полотенца, обернувшего бедра, нет, он смывал с себя перец.

Тимофей замирает у кровати и окидывает меня потемневшим взглядом, а я от волнения облизываю пересохшие губы, и тут же его взгляд поднимается к моему рту.

А я пытаюсь успокоить ускорившийся пульс. Я вижу капельки, которые стекают по его груди и очерчивают каждый кубик накаченного пресса. Он стискивает кулаки, и становится отчетливо видна каждая мышца на его руках.

Внизу моего живота становится горячо, пока я пытаюсь дышать.

– И что же с тобой сделать?..

Его оскал заставляет меня задрожать. Ну точно хищник, который поймал свою жертву и не отпустит, пока не удовлетворит свои потребности.

– Отпустить? – хриплю и морщусь.

Все попытки взять себя в руки трещат по швам. Мое тело меня не слушается, а глаза жадно изучают тело Тимофея. Окончательно добивает мой самоконтроль та самая татуировка, которую я видела под намокшей рубашкой.

Черт! Обожаю татуировки на красивых мужских телах. А тут какой-то витиеватый узор, оплетающий пупок и скрытый полотенцем.

– У меня идея получше, – его низкий голос выводит меня из состояния транса.

Поднимаю взгляд, и от его ухмылки по телу ползут мурашки.

Что он задумал?

– К-к-какая? – голос не слушается меня.

Снова дергаюсь. Не уверена, что хочу освободиться, скорее мое врожденное любопытство желает узнать, чем же закончится весь этот фарс.

Тимофей подходит к изголовью и обхватывает меня за подбородок. Проводит большим пальцем нижнюю губу, приоткрывая мой рот. Боюсь дышать, пристально слежу за его лицом. Пока непонятно, что же он сделает в следующую секунду.

– Ох уж этот ротик, – Тимофей прикусывает губу, и из него вырывается смешок, – такой шанс его заткнуть сейчас…

У меня расширяются глаза по мере того, как до меня доходит смысл сказанного.

– Да ты… – выдергиваю свое лицо из его захвата, – только попробуй, я тебе твое хозяйство откушу, и останешься импотентом! – выплевываю со злостью.

Тимофей дергает за кончик галстука, освобождая мои руки.

– Не люблю все эти штуки, хотя… – многозначительный взгляд заставляет меня перескочить на другую сторону кровати.

– Оставь меня в покое, извращенец! – стучу ногой по полу, пытаясь найти оружие для самообороны.

Но, кроме подушки, ничего не подходит. Фыркаю от одной мысли, как я с какой-то подушкой пойду на этого борова.

– Не-а, – Тимофей манит меня пальцем, и, на удивление, мое тело реагирует – я делаю шаг к полуголому опекуну, – ну давай, девочка, займи свой ротик чем-то полезным.

– Например, тем, чтобы откусить тебе член? – рычу я.

– Например, тем, чтобы заглотить его как можно глубже.

Я задыхаюсь от возмущения, а воображение подкидывает в голову эту картину, и все тело пронзает острое желание. Между ног растекается влага, и приходится стиснуть их сильнее.

Тимофей окидывает меня плотоядным взглядом и подходит ко мне. Мой пульс снова начинает отплясывать чечетку. Пытаюсь увеличить расстояние между нами и упираюсь в подоконник, а Тимофей в три шага сокращает дистанцию и заключает меня в клетку из своих рук. Наклоняется, и между нашими лицами остается пара сантиметров. Я смотрю в его потемневшие глаза, и во рту становится сухо, как в пустыне.

– Ну, давай покусайся ещё.