Девушка без имени

— Отвар для сердца, — недовольно объяснил государь. — Приходится пить по часам. Старость не радость, знаете ли.

Алита понимающе кивнула.

— Я не знаю, что мне делать, — призналась она. Ахонсо одобрительно покачал головой.

— Скажите совершенно откровенно, — попросил он. — Какое впечатление на вас производит Рекиген?

Алита замялась, подбирая слова, а потом вдруг выпалила:

— Бабник, весельчак и душа компании. Но очень умный бабник, — и тут же поспешно добавила: — Извините.

Государь покачал головой. Его лицо сейчас было совершенно непроницаемым — маской из золотистого дерева с прорезанными морщинами — и Алите вовсе не хотелось узнать, что именно скрывается под этой маской. Отчего-то она была уверена, что там нет ничего, кроме густой тьмы.

— Верно, — согласился Ахонсо. — Рекиген очень умен и очень хитер. Уверяю вас: гуляка и прожигатель жизни — это просто маска. На самом деле он очень серьезный, вдумчивый и ничего не делает просто так, из каприза. Я рад, что вы это поняли.

— Что же мне делать? — беспомощно спросила Алита. Никогда, даже в клетке зоопарка, она не ощущала такого знобкого ощущения того, что не владеет собственной жизнью. Ахонсо задумчиво пожал плечами.

— Насколько я понимаю, вы еще не нашли работу? — поинтересовался он.

— Нет, — вздохнула Алита. — Все настолько быстро завертелось, что я…

— Тогда я и предложу вам работу, — улыбнулся государь. — Ничего не бойтесь и спокойно выходите замуж за Рекигена. Указ об именовании высочеством я подпишу уже сегодня. Вы, моя дорогая, станете осуществленной мечтой всех женщин стать женой принца, и это очень важно. И в общественном, и в политическом смысле. Наши высокородные кумушки, конечно, будут громко фыркать в вашу сторону, но не стоит обращать на них внимания. Ваша работа будет заключаться в том, чтобы поставлять мне сведения о планах Рекигена. Вы будете знать их все, потому что играете в них ключевую роль, — Ахонсо негромко кашлянул, похлопал себя по груди. — И меня очень интересует, что же на самом деле задумал мой амбициозный и очень умный младший сын. Ну как, согласны?

Алита улыбнулась, смущенно и жалко.

— А у меня есть выбор?

Ахонсо улыбнулся ей с прежней мягкой доброжелательностью.

— Пожалуй, нет, — ответил он. — Но с таким другом, как я, об этом не стоит переживать.

* * *

В столице уже третью неделю не прекращался проливной дождь, и город казался угрюмым и нахохлившимся, надвинувшим козырьки крыш на самые брови, а здесь, неподалеку от побережья Средиземельного моря, осень только-только начинала вступать в свои права. Она робко смывала зеленую краску с верхушек кленов, обнажая настоящий, кроваво-алый цвет листвы, удлиняла темно-синие тени деревьев и запускала по воздуху серебристые паутинки. Выйдя из туннеля, проложенного разрыв-камнем, Лефевр устало сел на горбатую спину серого валуна и подумал, что настолько частые перемещения в пространстве при помощи магии наверняка прикончат его через несколько лет. Впрочем, это не имело значения: Лефевр всегда относился к жизни с определенным равнодушием.

Он сидел на валуне около четверти часа, отдыхая и любуясь нежной зеленью маленькой сонной долины, лежавшей в раскрытых ладонях холмов. Овцы на пастбище казались крошечными облаками, упавшими из сонной синевы неба, от труб низких домиков с красными крышами поднимались растрепанные нитки дыма, острый шпиль маленькой церквушки был похож на тонкий золотой луч, и внизу, по нитке дороги, уверенно бежал черный жук — самоходный экипаж. Порой солнце закрывало облаком — долина погружалась в сиреневую тень, и пейзаж становился совсем осенним, грустным, но потом облако убегало, и мир снова заливало радостным медовым светом.

В небольшой походной сумке Лефевра лежал серебряный контейнер с артефактом — не Ползучим и не злонамеренным, но достаточно редким для того, чтобы старый товарищ Гуле несколько раз предупредил о том, что Лефевр должен быть крайне осмотрительным, внимательным и осторожным. Гуле раздобыл этот артефакт у одного из высокопоставленных знакомых буквально на несколько часов, и этот знакомый спустил бы шкуру и с него, и с Лефевра, если с артефактом стряслась бы какая-либо неприятность. Когда Лефевр извлек контейнер, то внезапно подумал, что напрасно ввязывается в эту историю. В конце концов, Мороженщик мертв, и Винокуров вряд ли найдет нового одержимого в ближайшие несколько лет, а Алита имеет полное право выйти замуж за того, кто ее зовет — тем более, что сам Лефевр не делает ей таких предложений. Конечно, любитель групповушки вряд ли станет идеальным мужем, но с другой стороны, кто из нас без греха? Святых на земле нет. По крайней мере, склонности Рекигена лучше, чем нежная любовь к мальчикам-подросткам, которую тщательно скрывает Этьель, второй сын государя. Наверно, лучше забыть об этой истории, от души погулять на свадьбе принца и готовиться к прыжку в карьере: орден святого Горго, который Лефевр должен был послезавтра получить из рук его величества — это высшая награда Сузы и гарантированная должность директора правового департамента инквизиции, а там и до министра недалеко.