Девушка индиго

– И что вы сделали? – Я повернулась и уставилась ему в лицо. Меня трясло, но я убеждала себя, что мурашки бегут по коже от того, что я с холода попала в тепло. Так или иначе, взгляда я не отводила.

– В смысле? – нахмурился Кромвель.

Я молча ждала ответа.

Его лицо ничего не выражало, однако он вдруг поднялся с кресла и сделал шаг ко мне.

Я невольно попятилась.

Кромвель осклабился:

– Как вы узнали?

Мои худшие опасения подтвердились – с индиго произошло что-то ужасное.

– Малышка Элиза… – Он протянул руку и убрал мокрую прядку волос, прилипшую к моей щеке.

Этот нахальный жест был настолько неожиданным, что я даже не успела уклониться – просто оцепенела от изумления.

– Такая доверчивая… наивная… невинная… – Его пальцы прошлись по моей щеке.

Шок от первого прикосновения наконец прошел, туман в голове испарился, и я резким взмахом руки отбросила его ладонь.

– Что все это означает?!

Я покосилась на дверь – она была закрыта. Маменька бесшумно затворила ее за собой. Когда я это увидела, чуть не раскрыла рот от удивления. Это была уже вторая ее попытка оставить меня наедине с Кромвелем. Мысль о том, что она поступила так намеренно, меня поразила. Это было ужасно, но гораздо хуже было то, что могло случиться с индиго.

– Что вы сделали с красителем?

Что бы Кромвель ни сделал, он во всем признается и все исправит. Если он продал партию, я потребую ее вернуть.

– Отвечайте немедленно. Где индиго?

33

Кромвель изумленно округлил глаза и пожал плечами:

– Здесь ваш индиго. Где еще ему быть?

Я растерянно воззрилась на него, уже не обращая внимания, что он стоит слишком близко.

– Здесь? Стало быть, вы не забрали его? Не продали?

Теперь уже растерялся Кромвель:

– Что за глупости? Как вам такое в голову пришло? – Он развел руками: – Там и продавать-то нечего. Раствор получился слишком едкий. Краситель не выпал в осадок.

– Что значит «едкий»?

Он склонил голову набок, разглядывая меня:

– Прошу прощения, но по тому, как вы начали разговор, я решил, что вы знаете. Какое огорчение. И мы ведь все так старались. В общем, раствор испорчен.

Я ахнула.

Он продолжал что-то говорить, но я уже не слушала – у меня гудело в ушах, будто со всех сторон накатывали, рокоча, океанские волны. В глазах потемнело, я ухватилась за каминную полку, чтобы не упасть.

– …Я постараюсь разобраться в том, что произошло, – закончил Кромвель.

– Раствор испорчен? – с трудом выговорила я. – Как?

– Тайна сия велика есть. Процесс, знаете ли, весьма деликатный. Если не быть все время начеку, можно что-нибудь сделать слишком рано или слишком поздно, из-за тысячи мелочей все норовит пойти не так. Возможно, Бен отвлекся на свою красотку, на негритяночку Сару… – Кромвель снова развел руками, а у меня болезненно сжалось сердце, и я постаралась погасить огонек тревоги, вспыхнувший при мысли о том, что Бен может быть где-то рядом с этой вероломной гадюкой. Сара оправилась после выкидыша и вела себя более покорно, но я все же пока не решила, что с ней делать дальше.

Я продолжала наблюдать за Кромвелем, ища признаки того, что он мне лжет. Я почти физически ощущала, как от этого человека веет обманом. Однако если он говорит правду, о финансовых последствиях страшно подумать. Мой замысел должен воплотиться в жизнь. Просто обязан! Я должна доказать, что могу добиться успеха. А если Кромвель все-таки лжет…

Я закрыла глаза, мысленно взмолившись ниспослать мне силы.

Зачем Кромвелю лгать? Как можно испортить раствор? Я пошатнулась.

– Ну-ка, ну-ка… – слащаво пропел Кромвель и, обвив меня рукой за талию, повлек к диванчику.

Я оттолкнула его:

– Не прикасайтесь ко мне. Объясните, что произошло.

Он вскинул руки, раскрыв ладони:

– Нечего объяснять. Сырье было низкого качества. Листья никуда не годились.

– Вы и в прошлый раз это говорили. Но сейчас я точно знаю, что индигофера выращена правильно и листья собраны в срок. Бен сказал, они идеальны.

Кромвель ехидно фыркнул.

– «Бен сказал, они идеальны», – передразнил он меня. – Вы проводите с ним слишком много времени. – Его лицо вдруг побагровело. – Я мастер индиго, я, а не этот черный сукин сын. Я! Слышите?

– Прекрасно слышу. – Я подошла к двери и распахнула ее. – Эсси!

Она возникла передо мной в ту же секунду, так что я вздрогнула от неожиданности.

– Эсси, пожалуйста, пошли кого-нибудь за Беном. Он нужен мне немедленно.

Эсси кивнула и снова растворилась в темноте холла. Мне необходимо было получить ответы, а для этого требовалось поговорить с обоими мастерами индиго. Я с ужасом поймала себя на том, что готова разрыдаться от отчаяния, гнева и разочарования, потому что оказалась в тупике, из которого не было выхода.

– Ну и зачем вы за ним послали? Хотите сказать тем самым, что не верите мне? – вознегодовал Кромвель. – Как вы смеете меня оскорблять?!

Светильники в кабинете не могли ничего поделать со сгущавшейся за окном тьмой. Грозовые тучи так затянули небо, что казалось, уже наступили сумерки, хотя был разгар дня. От ветра, свистевшего вокруг дома, подрагивали стекла. «Надо бы навесить штормовые ставни», – подумала я рассеянно, но эта мысль тотчас исчезла в бурном водовороте других.