Девушка из Италии

Джованни откинулся на спинку стула и молча уставился на жену. Потом тяжело вздохнул.

– А, я наконец понял. Ты влюбилась в этого нового мужчину.

– Да.

– Кто он?

– Неважно.

Пытаясь вернуть авторитет, Джованни встал, вытер льняной салфеткой рот и сурово посмотрел на жену.

– Донателла, предупреждаю: я не позволю унижать меня перед всем Миланом. Вопрос закрыт. Ты останешься здесь и оставишь эту глупую затею.

– Нет, думаю, ты исполнишь мое желание. – Донателла знала: у нее есть козырь, и самое время его разыграть. – В конце концов, уверена, ты не хочешь, чтобы итальянские власти узнали о роскошном рисунке, который сейчас висит в нью-йоркском пентхаусе богатого техасца, и о нескольких миллионах долларов, оказавшихся благодаря этому на твоем счету в швейцарском банке.

Джованни прищурился и посмотрел на жену.

– Напомнить, кто выкупил для меня этот рисунок? Кто соврал наивному священнику, что он практически ничего не стоит? И кто получил в подарок миллион долларов после продажи? – Джованни горько рассмеялся и покачал головой. – О нет, Донателла, ты не пойдешь к властям, иначе поплатишься и сама!

– Да, caro, но помни: я не только прекрасная актриса, но и гораздо красивее тебя. Думаю, я буду прекрасно смотреться в газетах в качестве использованной жены ужасного преступника и национального предателя. – Она приложила ладонь ко лбу и закатила глаза, изображая несчастную жертву.

Джованни молчал, лишь изумленно раскрыв рот.

Донателла резко встала.

– Caro, не спеши! Завтра ты уезжаешь на месяц. Обдумай все, а когда вернешься, поговорим. Жадничать я не стану. Конечно, я захочу этот дом и приличное содержание, но буду счастлива, если ты захочешь сообщить всем, что наш развод спровоцирован твоей изменой. Я понимаю мужскую гордость. Спокойной ночи, caro. Хорошей поездки в Нью-Йорк!

Донателла вышла из комнаты, оставив лишь аромат духов «Джой» – она носила их всегда. Джованни они никогда не нравились, хоть и стоили целое состояние. Теперь этот запах вызывал тошноту.

Она уложила его на обе лопатки и знала об этом. Если она обратится к властям, то его репутация, бизнес, жизнь

будут разрушены.

Донателла рассчитала верно: он не пойдет на риск. Кроме того, если она готова на скандальный публичный развод, который бросит тень на них обоих, она либо сошла с ума, либо, как она призналась, влюбилась.

Джованни отправился в кабинет. Стоя возле огромного стола из красного дерева – слишком взбудораженный, чтобы сесть, – он нашел нужный номер телефона и поднял трубку. Сначала надо выяснить, кто ее любовник. Донателла считает себя хитрой, но он докажет: она его недооценила. Он – влиятельный мужчина с влиятельными друзьями. И пришла пора это использовать.

Розанна удивительно легко привыкла к новой жизни и работе в Ла Скала. Она наслаждалась выступлениями и использовала каждую возможность поучиться у опытных певцов. Если она не выступала и не репетировала, то шла на занятие по вокалу или работала над какой-нибудь ролью одна.

Еженедельные занятия с Риккардо Бероли оказались просто бесценными. Стройный седовласый дирижер бывал эмоционален и вспыльчив, но оказался настоящим музыкальным гением и обучал Розанну маленьким хитростям – например, как произносить слова в особенно сложных колоратурных пассажах, чтобы ноты звучали длиннее и объемнее.

Каждый вторник Розанна ходила на репетиции для дублеров – так у нее появилась возможность исполнять основные роли и отрабатывать движения прямо на сцене. В репертуар вводилось все больше опер, и со временем Розанна поняла: Паоло прав. Возможно, стоять на большой сцене в джинсах и пуловере и петь под аккомпанемент фортепиано не так эффектно, как выступать в костюме и с большим оркестром перед двумя тысячами зрителей, но это позволяло совершать ошибки. Одно дело – спеть арию на две или три минуты, и совсем другое – выдержать сложное трехчасовое выступление.

Розанне иногда казалось, что ей приходится делать слишком много всего одновременно. Ей надо было не только помнить слова, ноты и движения, но и учиться оживлять персонажа. Как постоянно напоминал Рикардо, великие сопрано не только обладали дивными голосами, но и были превосходными актрисами, способными затронуть эмоции публики.

Иногда Розанне удавалось сделать все правильно, и когда все элементы сливались воедино, случалась «магия», как любил говорить Паоло. Розанна жила ради таких мгновений, но знала: до постоянного успеха еще работать и работать.

В середине мая Розанна стояла на сцене и пела сложный дуэт «Люби меня, пожалуйста», завершающий первый акт «Мадам Баттерфляй». Паоло незаметно присоединился к Риккардо в партере. Они сидели молча, слушая, как голос Розанны взмывает к чистой высокой до.

– Она поет все лучше, да? – сказал Риккардо.

– Набирается опыта, учится держаться на сцене и, что самое главное, взрослеет. С ее прогрессом мои планы насчет «Богемы» в следующем декабре кажутся более чем осуществимыми, – ответил Паоло.

– У нее большое будущее, верно? Наше личное, доморощенное открытие…

– Да, хотя нам не следует забывать про Роберто Россини.

– Кто-то произнес мое имя?