Девушка из Италии

Розанна опустилась на пол и разрыдалась.

Глава 21

Розанна проснулась от стука в дверь. Еще в полусне попыталась нащупать выключатель. Включила свет и посмотрела на часы: почти восемь утра. Нашла халат и пошла к двери.

– Кто там? – нервно спросила она.

– Доставка для вас, мэм.

Розанна открыла и увидела коридорного с роскошным букетом лилий и орхидей.

– Куда поставить? – Он занес цветы в гостиную. – На столик?

– Да, спасибо.

Розанна дождалась, пока он уйдет, и подошла к букету. Среди цветов виднелся маленький белый конверт. Она достала его и открыла.

«Ты права. Я дерьмо. Приношу глубочайшие извинения. Увидимся в Королевской опере (вовремя). Р.».

Розанна порвала записку на мелкие клочки и с отвращением выбросила в помойку. Потом пошла одеваться.

– Ты опоздала ровно на одну минуту и двадцать пять секунд. – Роберто уже стоял на сцене с шерстяным шарфом на шее.

Розанна ничего не ответила и направилась к Джонатану Дэвису.

Следующие два дня Роберто вел себя как ангел: был предупредительным и вежливым, не спорил, если Джонатан просил его сделать что-то иначе. Он даже предложил задержаться после репетиции и поработать с Розанной над сложными дуэтами. Она была благодарна, но сохраняла дистанцию.

Каждый вечер после возвращения в «Савой» она отчасти ждала стука в дверь, но он не приходил. И не звонил ей в сьют.

Розанна ненавидела себя за это чувство разочарования.

В вечер премьеры в ее раздевалке обнаружились два красивых букета. Поспешно схватив открытки, она с разочарованием увидела, что один из них – от Паоло, а второй – от Криса Хьюза. Роберто явно обиделся из-за ее реакции на его последний букет. Она пыталась прогнать мысли о нем, пока костюмер помогала ей надеть изысканное шелковое платье прекрасной, но обреченной Виолетты.

Розанна начала мысленно готовиться к выступлению, но внезапно похолодела и почувствовала, как дрожат руки. Две минуты спустя она поняла, что ее знобит, а на ладонях выступил пот. Сердце колотилось как безумное, и при мысли о выходе на сцену подкатывала тошнота. Она попыталась открыть рот и исполнить арпеджио, но получился лишь писк.

«Розанна, – твердо сказала себе она, – это боязнь сцены. Луиджи предупреждал, что такое бывает. Сосредоточься на дыхании»

. Она пристально рассмотрела свое отражение в зеркале и попыталась успокоиться.

К тому моменту, как ее загримировали и одели, Розанну трясло так, что она едва держалась на ногах. Ей хотелось плакать, и она отчаянно желала оказаться рядом с Паоло или Луиджи, которые взяли бы ее за руку и сказали, что все будет хорошо.

– Пожалуйста, начинаем!

Розанна подскочила от крика проходившего мимо гримерки ассистента, который созывал артистов на первую сцену. На ватных ногах она кое-как дошла до выхода на сцену. Оркестр разогревался, и из-за знаменитого красного занавеса слышался нетерпеливый гул публики.

Розанна стояла дрожа, словно ива на ветру, но тут ей на плечо легла чья-то рука.

– Удачи, Розанна! Сегодня нас ждет триумф. – Роберто восхитительно мужественно смотрелся в своем костюме – цилиндре и фраке.

– Мне что-то дурно, Роберто, – отчаянно прошептала она.

Он взял и растер ее холодные руки.

– Хорошо. Твоя героиня больна чахоткой. Значит, ты исполнишь роль крайне убедительно.

Розанна слишком нервничала, чтобы заметить шутку.

– У меня пропал голос, – добавила она.

– У меня тоже редко бывает голос перед выступлениями. Лучше представь: ты стоишь в музыкальной комнате на вилле Луиджи. Играет рояль, и ты поешь для себя, потому что любишь. Никто не слушает – ты совершенно одна. – Роберто улыбнулся ей и расцеловал в обе щеки. – Сегодня мы будем великолепны. Я уверен.

Он отправился на свое место, и Розанна стояла одна за кулисами, слушая первые ноты увертюры. Она закрыла глаза, представила спокойную обстановку дома Луиджи и счастье, которое испытывала, когда пела там. Потом она вышла на сцену, и ее голос воспарил.

Много часов спустя Розанна вернулась в номер. Она все еще чувствовала себя на высоте – в теле вибрировал каждый нерв.

Казалось, аплодисменты после выступления длились вечно. Джонатан сказал, что они с Роберто двадцать два раза выходили на поклон. На вечеринке после спектакля ее окружили незнакомцы и засыпали комплиментами, уверяя, что ее Виолетта – лучшая со времен Каллас.

Розанна села на стул. Несомненно, это были самые чудесные три часа в ее жизни. На сцене она впервые ощутила власть над публикой. Обретя уверенность, она начала наслаждаться процессом, изображая трагическую героиню как женщину с лихорадочным восторгом, искушениями и страхами. Сегодня ее Виолетта ожила.