Девушка из лаборатории. История о деревьях, науке и любви

Чувствовала бы я то же к дочери? Мне хочется думать, что да, но этого уже не проверить. Быть дочерью оказалось слишком сложной задачей и для меня, и для моей матери; возможно, нашему роду нужно пропустить одно поколение, прервать цикл, чтобы он больше не повторился. Поэтому я мечтаю о внучке, хотя моя жажда любви, как всегда, нелогична и преждевременна. По моим подсчетам, есть немалая вероятность, что я умру прежде, чем она родится, — особенно если наш род продолжит пропускать ходы или разветвится. Возможно, так мне и предначертано.

Несмотря на это, сегодня, в этот солнечный день, я не могу не поддаться искушению и оставить вам «послание в бутылке». Ты, некто, запомни. Ты, некто, отыщи однажды мою внучку и поговори с ней. Расскажи ей о том дне, когда одна из ее бабушек сидела на кухне и смотрела в окно, не выпуская из рук ручку. Скажи, что она не видела при этом ни грязных тарелок, ни пыли на подоконнике — поскольку обдумывала важный вопрос. Скажи ей, что в конце концов ее бабушка решила рискнуть и начать любить свою внучку за несколько десятилетий до ее рождения. Расскажи ей об этом дне — о сегодняшнем дне, когда ее бабушка сидела на солнце и думала о ней под аккомпанемент ударов бейсбольной биты по пальмовому стволу.

12

Войдя в лабораторию, я по лицу Билла сразу поняла две вещи. Во-первых, он сегодня не ложился. Во-вторых, нас ждет отличный день.

— Где тебя носило? Уже половина восьмого, черт возьми!

За последние двадцать лет представление Билла о действительно добром утре мало изменилось. Когда мы жили в Атланте и он ночевал в машине, рассвет и удушающая жара загоняли его в лабораторию в это же время. Сейчас я знаю: если Билл появился раньше десяти, значит, накануне случилось что-то стоящее внимания и он просто не уходил. Сегодня утром он еще и позвонил мне.

— Сон для слабаков! — бодро отрапортовала я. — В чем дело?

— С-6, — ответил он. — Этот маленький засранец снова взялся за свое.

Билл провел меня мимо экспериментальных посадок, где на протяжении уже трех недель тянулись вверх восемьдесят ростков редиса. Воздух в комнате был идеально спокоен, а уровень освещения и увлажнения находился под строгим контролем. Самое забавное в ситуации с С-6 заключалось в том, что мы не рассчитывали увидеть ничего интересного: целью эксперимента было измерить недоступное глазу.

Взгляните на любое растение, и вы увидите лишь половину его организма. У корней, обитающих под землей, нет ничего общего с зеленой листвой: они так же не похожи друг на друга, как ваши собственные сердце и легкие, и так же созданы для разных целей. Ткани растения, находящиеся на поверхности, получают свет и воздух из атмосферы, превращая их внутри листьев в сахар. Ткани, скрытые в почве, впитывают воду и растворенные в ней питательные вещества, чтобы потом превратить сахара в белки. Зеленый стебель, ныряя под землю, грациозно перетекает в коричневый корень, и где-то на этой границе растение принимает множество важных решений. Если оба его конца преуспевают в своем деле, возникает вопрос, как распорядиться полученным за день. Можно заняться производством сахаров, крахмала, масел или белков — но что выбрать?

Есть четыре пути: расти, лечиться, обороняться или размножаться. Бывает, что решение принимается не сразу и накопленные ресурсы откладываются на будущее — как и неизбежный выбор из этих четырех вариантов. Но чем руководствуется растение, предпочитая тот или иной путь? Как ни странно, тем же, чем руководствуемся в схожих ситуациях мы. Наши возможности ограничены нашими генами; с учетом окружающей среды более удачным оказывается тот или иной выбор; некоторым присуща осторожность во всем, что касается накопленных средств, другие слишком азартны; на наши планы могут повлиять даже соображения собственной фертильности.

Изо всех атмосферных газов наибольшую ценность для растений представляет один — углекислый. За последние полвека его уровень в земной атмосфере существенно вырос, потому что человечество непрерывно сжигает органическое топливо, — а это, в свою очередь, обеспечило экономику растений щедрыми наличными и беспроцентными кредитами. Углекислый газ — валюта фотосинтеза; уже несколько десятилетий растения пользуются всеми благами неограниченного доступа к самому главному для них ресурсу. Наша редиска призвана была ответить на возникающий в таком случае вопрос: как это влияет на баланс «инвестиций» в наземную и подземную части растений по всему миру?

Несколько месяцев назад Билл купил недорогую камеру и подключил ее к своему компьютеру. Теперь мы могли снимать экспериментальные всходы, пока они росли в специальной комнате. «Посмотри-ка сюда», — сказал Билл, когда я приехала по его утреннему зову.