Девушка, которая взрывала воздушные замки

– Вы плохо себя чувствуете? – спросил он.

– Я поранила ногу, – ответила Эрика. – Прихромаю, как только смогу.

Для начала она сходила в примыкавший к спальне туалет. Потом надела черные брюки и одолжила у мужа домашнюю тапку, в которую помещалась забинтованная нога, выбрала черную блузку и прихватила жакет. Прежде чем вытащить из-под дверей спальни резиновую заглушку, она вооружилась баллончиком со слезоточивым газом.

Эрика медленно прошла через дом и включила кофеварку. Завтракала она за кухонным столом, все время прислушиваясь к звукам в окрестностях. Как раз когда Бергер наливала себе вторую чашку кофе, в дверь позвонил Давид Русин из «Милтон секьюрити».

Моника Фигуэрола прогулялась пешком до Бергсгатан и вызвала своих четверых сотрудников на раннюю утреннюю летучку.

– Теперь нам обозначили дэдлайн, – сказала она. – Мы должны завершить нашу работу к тринадцатому июля, когда начнется суд над Лисбет Саландер. Это значит, что у нас в запасе чуть больше месяца. Давайте проанализируем все варианты и решим, что для нас сейчас самое главное. Кто хотел бы начать?

Берглунд откашлялся.

– Блондин, который встречается с Мортенссоном. Кто он?

Все дружно закивали.

– У нас есть его фотографии, но мы не знаем, где его искать. Объявить его в розыск мы не можем.

– А Гульберг? Должна существовать какая-то история, которую можно раскопать. Мы знаем, что он служил в Тайной государственной полиции с начала пятидесятых годов до шестьдесят четвертого года, когда создали ГПУ/Без. Потом след его теряется.

Моника кивнула.

– Так мы могли бы сделать вывод о том, что «Клуб Залаченко» – это некая структура, основанная в шестьдесят четвертом году. Задолго до появления здесь Залаченко…

– Цель, вероятно, была другой. Тайная организация внутри организации.

– Это было после Веннерстрёма. Тогда все посходили с ума.

– Своего рода тайная шпионская полиция?

– Вообще-то за границей имеются аналоги. В США в шестидесятых годах внутри ЦРУ создали особую группу внутреннего надзора. Ею руководил Джеймс Энглтон, и она чуть не взорвала ЦРУ изнутри. Служаки Энглтона были фанатиками и психами – они в каждом сотруднике ЦРУ подозревали русского агента. В результате деятельность ЦРУ оказалась во многом парализованной.

– Но факты таковы…

– Где хранятся старые личные дела?

– Гульберга там нет. Я проверял.

– А бюджет? Ведь такая операция должна каким-то образом финансироваться…

Продолжению дискуссии помешал перерыв на ланч, а Фигуэрола извинилась и отправилась в спортзал, чтобы спокойно подумать.

Эрика, хромая, приковыляла в редакцию «Свенска моргонпостен» только ближе к ланчу. Из-за сильной боли в ноге она вообще не могла прикоснуться ступней к полу. Доскакав до стеклянной клетки, Бергер с облегчением опустилась в кресло. Петер Фредрикссон взглянул на нее со своего места за центральным столом. Эрика жестом пригласила его зайти.

– Что-то случилось? – спросил он.

– Я наступила на осколок стакана, и он вонзился мне в пятку.

– Как вам не повезло…

– Да, не повезло. Петер, а кому-нибудь еще приходили новые странные сообщения?

– Насколько мне известно, нет.

– О’кей. Следите, пожалуйста, за этим. Мне надо знать, если вокруг «Свенска моргонпостен» будет происходить что-нибудь экстремальное.

– Что вы имеете в виду?

– Боюсь, что какой-то подонок, рассылающий скандальные письма, избрал меня в качестве жертвы. Поэтому мне надо знать, если вы вдруг почувствуете, что происходит что-то из ряда вон выходящее.

– Вы имеете в виду сообщения типа полученных Эвой Карлссон?

– Что угодно. Я уже получила кучу непристойных писем, где меня обвиняют в самых разных грехах и предлагают совершить со мною разные развратные действия.

Фредрикссон сник.

– И как давно это продолжается?

– Пару недель. А теперь рассказывайте. Что у нас будет завтра в газете?

– Не знаю.

– Что значит «не знаю»?

– Хольм и глава криминального отдела ступили на тропу войны.

– Вот как… И в чем же причина конфликта?

– В Юханнесе Фриске. Вы продлили с ним контракт и поручили готовить репортаж, а он держит в тайне, о чем пишет.

– Он не имеет права рассказывать об этом. Это мое распоряжение.

– Он так и говорит. Поэтому Хольм и глава криминального отдела на вас разозлились.

– Что ж. Назначьте на три часа встречу с криминальным отделом, и я объясню им ситуацию.

– Хольм довольно зол…

– А я довольно зла на Хольма. Так что еще посмотрим, кто из нас злее.

– Он настолько зол, что пожаловался в правление.

Эрика подняла взгляд.

Черт возьми. Пора приниматься за Боргшё.

– После обеда придет Боргшё, он хотел бы с вами встретиться. Подозреваю, что это заслуга Хольма.

– О’кей. В котором часу?

– В два.

Петеру Фредрикссону пора было приступать к написанию статьи в номер.

Во время обеда к Лисбет Саландер зашел доктор Андерс Юнассон. Она отодвинула тарелку с тушеными овощами. Врач, как всегда, бегло осмотрел ее, но она отметила, что отныне он стал более рассеянным.

– Ты здорова, – заключил он.

– Тебе не мешало бы изменить тут что-то с едой.

– С едой?

– Ты не можешь организовать мне пиццу или что-нибудь в этом роде?

– Сожалею. Бюджет не позволяет.