Девушка, переставшая говорить

Что это было? Тень, словно кто-то прошел мимо уличного фонаря у входной двери. Кайса сошла вниз по лестнице, открыла дверь и выглянула на улицу. Когда фигура внезапно появилась из темноты, Кайса вздрогнула.

– О, привет! – сказал он. – Я вас напугал?

Это был Вегард Дьюпвик.

– Боже мой, вы на улице в такую погоду?

– Я переехал, – сказал он. – Было так много дел, что я не успел вам сообщить. Ну, знаете, с этой поисковой операцией и всем случившимся. Надеюсь, все в порядке?

Кайса улыбнулась и сказала, что все как договаривались, что он сам мог решать, когда флигель будет готов к заселению.

– Хотите чашечку чая? – спросила она. Он выглядел синим от холода. – Или, может быть, уже слишком поздно?

Вегард принял приглашение и вошел в дом.

Они сели на кухне, и он рассказал, что успел сделать во флигеле за последнее время.

Теперь оставались только мелочи. Он рассказал, что они с Анне-Гру были на встрече в молельном доме. Потом он проводил ее домой и пошел на пристань проверить яхту. К счастью, она была хорошо пришвартована.

– Надеюсь, ветер стихнет и я выйду в море и порыбачу, – сказал он.

– Что было на встрече в молельном доме вечером? – спросила Кайса.

– Молились за Туне, – ответил он. – Людям нужно утешение и силы, когда такое случается.

Кайса немного удивилась, что он активно участвовал в религиозной жизни.

– Как там Анне-Гру? – спросила она.

– Немного лучше. Но все еще очень тяжело. Потерять ребенка… – Он грустно посмотрел на нее. – Стыдно, что полиция не нашла виновного. Но чему поможет посадка кого-то в тюрьму? Анне-Гру никогда не вернет свою Пернилле. И неважно, какое наказание получит тот, кто сбежал с места преступления, справедливость никогда не будет восстановлена.

– Вы хорошо знаете Анне-Гру?

– Да, – просто ответил он, и Кайса больше не спрашивала. Может быть, они были в отношениях, но когда Анне-Гру заболела, все усложнилось, подумала она.

Они отпили немного чая, и Кайсе показалось, что ветер чуть стих. Вегард сказал, что ветер стихнет в течение ночи, но по прогнозу снова обещали снег.

– В школе вы упомянули, что делали ремонт дома у семьи Туне, – заметила она. – Вы ее знали?

– Да, я видел ее много раз. Она потрясающе играла на пианино, часами репетируя в подвале.

– Надежда найти ее в живых тает с каждым днем, – сказала Кайса. – Хуже всего мысль о том, что за этим может стоять кто-то, кого она знала, кто-то местный.

Вегард уставился в темноту за окном, между бровей у него пролегла глубокая морщина. Кайсе стало интересно, сколько ему может быть лет, наверное, около тридцати, плюс-минус. В нем было что-то беспокойное, она замечала это и раньше. Он смотрел отстраненно и, положив ногу на ногу, стал трясти одной из них. Он не был особенно красив, но что-то привлекательное в нем все же было: глубоко посаженные глаза, широкий нос, светлые кудри средней длины, полные губы с немного женственным изгибом придавали его лицу оттенок чувственности. У него была очаровательная большая щель между передними зубами, свежий цвет лица говорил о том, что он плавал в море, охотился, рыбачил и много времени проводил на воздухе. Его немного мальчишеская мужественность была подчеркнута одеждой, обычно несколько потрепанная футболка или, как сегодня, – черная футболка под расстегнутой рубашкой в красно-черную клетку, не заправленная в широкие брюки с широким кожаным ремнем.

Кайса не удивилась бы, если бы оказалось, что в сплетнях о том, что у женщин в деревне настоящий бум ремонта, есть доля правды.

– А с Сиссель Воге вы тоже были знакомы? – спросила она.

Вегард кивнул:

– Да, я был у нее пару раз. Чинил кое-что у нее дома, в том числе вместе с сантехником. У нее была протечка, залило пол и потолок в подвале. И как-то требовалась помощь еще в каких-то мелочах.

– Какое впечатление у вас сложилось о ней?

– Она была немного странной, но очень милой.

– А отца ее вы когда-нибудь видели?

– Да.

– И как он вам?

– Я с ним особо не разговаривал.

– Странно, что в таком крошечном местечке, как Лусвика, на самом деле никто не знал Сиссель, здесь ведь все всех знают, – заметила Кайса. Вегард кивнул. – Она обычно сидела в кресле у окна, когда вы бывали у нее? – спросила Кайса.

– Да, она следила за всем, что происходит вокруг.

Заинтересовавшись, Кайса подалась вперед:

– А вдруг она увидела что-то, что могло представлять для нее опасность?

– Что, например?

– Я не знаю.

– Да, если там произошло что-то, не терпящее дневного света, скорее всего, Сиссель знала об этом, – сказал Вегард и поднялся. – Ну что же, мне пора вернуться домой. – Он улыбнулся и добавил: – Ведь это теперь мой дом, флигель.

Он явно из тех, из-за кого женщины захотят себе новую кухню и новую ванну, подумала Кайса, закрывая за ним дверь.

42

Рано утром на следующий день в дверь позвонил участковый Уле-Якоб Эггесбё в сопровождении полицейских Руне Лауритсена и Эвена Рунде.

– Мы только хотели немного поговорить о деле Туне, – сказал Карстен.

Кайса не подала виду, как сильно она обрадовалась.

– Есть новости? – спросила она.

– Ну-у, – протянул Эггесбё.

– У вас есть…

– Ну, Кайса, – недовольно сказал Карстен. – Прекращай.