Девушка, переставшая говорить

– Этого недостаточно, – сказал Карстен. – Мы можем предполагать все что угодно, но доказательств нет. Ни того, что он пошел дальше, чем просто массаж, ни того, что он как-то связан с исчезновением, ни того, что он убил Сиссель или отца.

– А какой у него мог быть мотив убивать Сиссель и Педера Воге? – спросил Эггесбё.

Карстен взглянул на часы.

– Понажимаем на него еще пару часов. Если ни к чему не придем, придется его отпустить. Позволим ему поверить, что он вне подозрений, а сами поставим за ним наблюдение на вечер и ночь. Если ничего не произойдет, привезем его сюда опять завтра. Будем надеяться, что анализ крови совпадет. А пока продолжим разузнавать его прошлое, интересы, где он обычно бывает. Появились ли какие-нибудь сведения о том, что у него есть доступ к местам, подходящим, чтобы держать человека в плену.

Руне Лауритсен покачал головой:

– Нет. Полиция Олесунна ничего не нашла. И на то, что Сиссель и Гисле были знакомы раньше, также ничто не указывает.

– Что с приютом для беженцев в Вогене? – Карстен посмотрел на Лауритсена.

– Нет. Никаких беженцев из Эфиопии.

Больше никто ничего не говорил, и наступившая тишина угнетала.

– Гисле мог выбросить Туне где угодно, – произнес Эвен, обреченно проведя рукой по волосам.

Карстен обратился к Эггесбё:

– Когда мы получим ответ на то, совпадает ли ДНК Гисле с профилем ДНК остатков кожи под ногтями Сиссель?

– Институт здравоохранения продлил рабочий день всем сотрудникам и даст нам ответ примерно через двадцать четыре часа, – ответил он, посмотрев на часы. – Они приступили к работе пару часов назад, значит, ответ придет завтра вечером.

– Спорю на ползарплаты, что ДНК его, – сказал Лауритсен.

– Мы приближаемся к цели, – ответил Карстен. – С исчезновения Туне прошло пять дней, но она еще может быть жива. Мы должны

и будем исходить из этого.

63

Оставалось меньше двух недель до сочельника, Кайса лежала без сна, слушая, как от ветра скрипел их старый дом. Ветер свистел под коньком крыши. Что-то тяжелое стучало о стену, какой-то предмет бился о камни, которыми был выложен цоколь у двери. Наверное, мусорный контейнер. Она плотнее закуталась в одеяло, из старого окна поддувало. Надо заткнуть его или заменить. Нужно поговорить об этом с Вегардом.

Ветер в течение дня постепенно усиливался, и после обеда начался дождь. Надвигался первый крупный зимний шторм. Карстен прислал Кайсе сообщение перед тем, как она легла спать, что когда он вернется домой – неизвестно.

Она долго лежала, прежде чем заснуть, но уснув, проснулась всего через полчаса, нащупала телефон на ночном столике и отправила эсэмэс-сообщение Карстену: «Ты ведь скажешь, если случится что-нибудь важное, да?»

Она сделала это больше из-за того, что переживала за него, чем из любопытства. Хотела убедиться, что он в офисе. С поездкой через мост в такую погоду лучше не шутить.

Кайса улыбнулась, получив ответ: «Я подумаю об этом, а теперь журналисту пора спать…»

Может быть, наконец вот-вот что-то произойдет, поэтому Карстен так задерживается. Она вспомнила Бенте, какой она была в их последний разговор. Почему она решила, что в ней что-то изменилось? Ее руки были, как прежде, в постоянном движении. Ее взгляд тоже был таким же беспокойным, как и раньше, блуждал по комнате в поисках беспорядка, чего-то неправильно лежащего, несимметричного, что нужно поправить. И все-таки Кайса, проследив за ней, за выражением глаз, пришла к выводу, что что-то изменилось. Особенно сильно Кайса почувствовала это в тоне, каким Бенте ответила на ее вопрос о том, не случилось ли чего. Она начала задыхаться, отвечая слишком быстро, как будто этот вопрос напугал ее. Кайса ожидала увидеть еще более испуганную мать, еще более потерянную, чувствующую, как надежда исчезает с каждым часом. Именно в этом дело: Бенте не казалась более отчаявшейся и более обессиленной.

Чем больше Кайса размышляла об этом, тем больше она убеждалась, что Бенте знала что-то, придающее ей оптимизм. Ее взгляд. Было в нем что-то отстраненное и уклончивое, совсем небольшое изменение, из-за которого Кайса почувствовала, что Бенте что-то скрывает. Может быть, полиция вот-вот обнаружит того или тех, кто стоит за этим кошмаром. Неужели все скоро закончится? Она написала новое сообщение Карстену: «Может быть, это неважно, но я вчера говорила с Бенте, она показалась мне другой, более оптимистичной».

Гул шторма все приближался.

Кайса спустила ноги на пол, по полу потянуло сквозняком. Она заглянула к Тее и Андерсу, они крепко спали, затем взяла большое банное полотенце из ванной, раздвинула шторы в спальне и нащупала рукой, откуда сильнее всего дует. Затем с силой затолкала в щель полотенце и выглянула на улицу. Раздался чудовищный удар, и молния прорезала небо так близко, что Кайса вздрогнула.