Девушка-праздник

Операция прошла тяжело, как и предупреждали врачи, с осложнениями и долгим реабилитационным периодом. Бабушка стала совсем невыносимой, требовала повышенного внимания, жаловалась, что ее обобрали, а человеческих условий жизни не предоставили. Ну, по этому пункту в чем-то она была права.

Последний ремонт в квартире делался года за четыре до смерти папы, а прошло после нее уже три. Проживание такого количества людей привело к ускоренному изнашиванию как мебели, так и жилья.

Мама по контракту осталась работать в Италии, звонила часто, звала к себе в гости, да денег у девчонок не было на такие поездки. А тут вроде как образовались средства, остались после продажи квартиры и бабушкиной операции, и они решили сделать ремонт. И главное, оснастить кухню хорошей бытовой техникой, облегчить бабушке Наде и Лидии Ивановне нелегкий домашний труд.

Дизайнера нанимать не по деньгам и запросам, а посему Дарья сделала свой дизайн-проект. Засела за книжки-журналы, проконсультировалась с друзьями, которые учились в архитектурном, – измеряла, чертила, объездила строительные магазины и рынки, составила смету. Позвонила по старой памяти Ивану Павловичу, спросить, нет ли у него на примете хорошей строительной бригады. Главное, надежной.

Бригаду Иван Павлович нашел и прислал толковую, все профессиональные строители из Подмосковья. Они им и переехать помогли на квартиру старших Юдиных.

И начался у них ремонт. Мама дорогая! Никто ж не предупредил, какая это засада! При всем том, что строители работали качественно, быстро, найдя сразу общий язык с Дарьей, кое-что даже подсказывая ей по ходу.

Вместо намеченных двух месяцев «стройка века», как назвала Катька, затянулась аж на четыре. Да ладно, и это бы потерпели!

Но кто сказал, что засада – это слегка трухануть, пукнуть в атмосферу испужно, и все? Нет, господа, засада – это несколько иное.

Заболел бригадир строителей, делавших ремонт, взамен его прислали другого, временного. Казалось бы, строитель и строитель.

Ан нет! Пункт первый – попадалово! Катька вдруг умудрилась в него влюбиться. И тут такое началось!

Сначала Колюньчик, как нежненько называла его Катька, стал частенько к ним заезжать и засиживаться вечерами допоздна, а недельки через полторы и вовсе перебрался в их табор с вещичками, «осуществлять свою единственную в жизни любовь!» – собственно, прямой цитируемый текст!

Нормально так, живенько: двухкомнатная квартира, лежачая больная плюс еще пять человек, и тут такой красавец с вещичками, «осуществитель»!

Спали они с Катькой на кухне, на полу. Ну и это временное барачно-коммунальное житье можно было перетерпеть. Но при этом очень хотелось бы поспать, прослушав еженощную «трансляцию» порноканала, а еще больше хотелось выжить после храпа Колюньчика. Прямо какое-то изматывающее счастье для всех.

Дашка находилась в таком глубоком недоумении по поводу избранника сестры и прострации от хронического недосыпа, что доставала Катьку:

– Кать, это что? Рабский стон угнетенного либидо или пролетарский шиш контрреволюции? Он же имбецил обыкновенный с брутальным отягощением!

– Не смей говорить про него так! – взрывалась Катька. – Он настоящий мужчина!

– А хто спорить? – вздыхала Дашка. – Если бы семья не прослушивала еженощно полный курс вашего оргазмического единения, давно бы выгнали его куда подальше. Но, Кать, нас здесь шесть человек, и он сверху, это уже перебор!

– Это моя личная жизнь! – штопором в землю упиралась сестра.

– А на его территорию перенести эту твою личную жизнь нельзя? – выясняла Дарья.

Оказалось, не-е-е, незя-я-я! В подмосковную строительную общагу, где обитал Колюньчик, Катьке как-то не хотелось.

Освоившись в их квартире и жизни, укрепившись в ней Катькиной жизненной установкой «назло всем!», Колюньчик начал умничать, поучая:

– Вы, Лидия Ивановна, неправильно посуду моете, надо тереть, тереть, а вы поливаете…

Не умеют у нас дороги строить! – заявил Колюньчик заслуженному строителю, награжденному множеством наград, деду Стасу. – А почему? Я отвечу! Технологий не знают!

За недельку справился со всеми обитателями дома, «научив жизни», и пришла Дарьина очередь. Поздним вечером, когда она добралась до дому и пила себе тихо-мирно чай в кухне.

– Вот что я тебе скажу, Даша, – взял добротную поучительную ноту Колюньчик. – Неправильно живешь. Симпатичная деваха, а без парня, ремонт этот затеяла глупый, деньжищ на него ухлопала, а надо было машину покупать и в бизнес какой залезть.

И тут у Дарьи сорвало все краны, крыши и тормоза! Да так, что попрятались по комнатам все, кроме Катьки, сидевшей рядом с Колюньчиком.

Озверевшая Дашка убийственно холодным тоном, делая ударение и акцент на каждом слове, пояснила расстановку их дальнейшей жизни: